Кремль отдал Чечню на откуп Кадырову?

Грозный. Название этого города не наводит на мысли ни о чем хорошем. Оно хорошо описывает многое из происходящего здесь уже в течение 15 лет. То, что вы сейчас прочитаете, вас, возможно, удивит. Грозный уже совсем не грозен.

Грозный. Название этого города не наводит на мысли ни о чем хорошем. Оно хорошо описывает многое из происходящего здесь уже в течение 15 лет. То, что вы сейчас прочитаете, вас, возможно, удивит. Грозный уже совсем не грозен. Город не разорен войной, не разрушен, его даже трудно назвать депрессивным. Сейчас Грозный с виду — один из самых приятных городов российской провинции. Превращение «самого разрушенного города на Земле» в город с красивыми улицами, ухоженными парками и ослепительно белыми жилыми домами не может не поражать.

И еще в городе появилась новая мечеть. Мраморная махина со вздымающимися с каждой стороны минаретами стала главной достопримечательностью центра Грозного. Она является практически точной копией знаменитой стамбульской Голубой Мечети и может вместить до 10 тысяч верующих. О чем все это свидетельствует? О том, что чеченцы сложили оружие и подчинились Москве? Нет. Не совсем.

На прошлой неделе, стоя напротив величественной мечети, я наблюдал забавную сцену. На трибуне тучный российский генерал стоял плечом к плечу с бывшим чеченским боевиком. Оба с гордостью наблюдали за тем, как мимо них проходили маршем сотни бывших боевиков в новой российской форме со сверкающими на солнце автоматами российского производства в руках.

Москва, по существу, отдала войну в Чечне на откуп Рамзану Кадырову. Бывший боевик Рамзан Кадыров — теперь президент Чечни, другие бывшие боевики — его частная армия. Рамзану Кадырову всего 32 года. У него фигура борца и свирепый нрав.

Политика Москвы в Чечне вращается вокруг этого человека. Россия снабжает его деньгами, а Кадыров отвечает за то, чтобы Чечня больше не была «проблемой» Москвы.

В этой ситуации обе стороны получают практически все, что им нужно. Для Москвы важно то, что Чечня остается в составе Российской Федерации. Кадыров, в свою очередь, получает финансирование из Кремля и управляет Чечней как своей вотчиной.

А вот польза для простых чеченцев менее очевидна. Большинство из них довольствуется тем, что война закончилась.

Кроме строительной отрасли, экономика Чечни все еще в руинах. Безработица достигает 75%, а все, что умеют молодые чеченцы, — это стрелять из автомата.

На одной из строек в Грозном мы обнаружили рабочих из Азербайджана. Официант в нашей гостинице был из Таджикистана. Это вряд ли можно назвать дорогой к успеху.

Чтобы найти в Грозном хоть кого-то, кто плохо отзовется о Рамзане Кадырове, нужно серьезно постараться. И по большей части уважение к нему — искреннее.

Позиция многих чеченцев, с которыми я говорил, такова: он, может быть, и мерзавец, но зато наш. Но также не вызывает сомнений и то, что Кадырова люди боятся. Милиция, которую он контролирует, известна своей жестокостью.

Сотрудники правозащитных организаций в Грозном говорили мне, что основным методом борьбы с остатками исламистского сопротивления является похищение и пытки людей до тех пор, пока они не сознаются.

В Грозном я встретился с семьей, в которой в декабре прошлого года были похищены три сына. На следующий день после похищения родителей вызвали в отделение милиции, чтобы опознать тела.

Двоих сыновей застрелили, одного — задушили. Тела одели в камуфляж, чтобы, по словам родителей, они выглядели как боевики. Мы также обнаружили доказательства того, что чеченское правительство мстит семьям боевиков, сжигая их дома.

В деревне в Введенском районе я видел дом, сожженный дотла. Те, кто в нем жил, сообщили мне, что милиционеры пришли среди ночи, выгнали на улицу всю семью, а затем бросили внутрь бутылки с зажигательной смесью. Милиционеры сказали, что это наказание за то, что их сын «ушел в лес».

При этом жителей деревни рассмешила мысль о том, что, сжигая дома, чеченские власти могут заставить молодых чеченцев отказаться от планов уходить в лес. «Это просто обозлит их», — говорили они.

Правительство в Грозном утверждает, что в горах осталось всего несколько сотен боевиков, которые не представляют серьезной угрозы для чеченских властей. Но если люди в Кремле думают, что они могут спать спокойно, убаюканные мыслью о том, что в Чечне все нормально, им лучше подумать вот о чем.

В частных разговорах со мной чеченцы говорили, что они не простят Россию за то, что она сделала с ними. Они глубоко ненавидят российских военных.

Чеченцы также не простят Владимира Путина — человека, который приказал начать войну, в результате которой погибло так много их близких.