Россия-ЕС. Неэнергичный саммит

Очередной саммит Россия-ЕС прошел «по-деловому». Брюссель ненавязчиво зовет Москву в «Восточное партнерство», Кремль настойчиво предлагает играть по новым энергетическим правилам. И раз уж речь зашла о газе – без упоминания об Укра

Очередной саммит Россия-ЕС прошел «по-деловому». Брюссель ненавязчиво зовет Москву в «Восточное партнерство», Кремль настойчиво предлагает играть по новым энергетическим правилам. И раз уж речь зашла о газе – без упоминания об Украине не обошлось.

Реверансы без последствий

К майскому саммиту (двадцать третьему по счету) отношения России и ЕС трудно было назвать безоблачными. До ультиматумов, похожих на те, которыми обернулось «возрождение сотрудничества» с Североатлантическим альянсом, дело не доходило, но свои раздражители у каждой из сторон наличествовали в ассортименте. «Похолодание», запущенное кавказским конфликтом в августе 2008 года, в январе 2009-го заметно обострилось «благодаря» газовому конфликту, а позже – еще и «украсилось» бурной реакцией РФ на  совместную украино-европейскую газотранспортную декларацию и запуск программы «Восточного партнерства». И, хотя для саммита готовилась обширная программа (обмен опытом по борьбе с кризисом, обсуждение «модных» вопросов энергобезопасности, разговор по поводу будущего визового режима, «марш-бросок» в сторону трансформации системы коллективной безопасности), «предрабочая» обстановка была такова, что в Брюсселе, по словам журналистов, успели засомневаться в целесообразности официальных встреч с российской верхушкой дважды в год – одного раза может быть вполне достаточно. Как бы то ни было, саммит состоялся, причем запомнится он, как минимум, фактом проведения в Хабаровске – брюссельские функционеры смогли на практике оценить российский географический размах. Мероприятие, как водится, прошло «в рабочей обстановке» и без особо эпохальных решений. Но при желании отдельные моменты можно интерпретировать в свое удовольствие, чем, похоже, заинтересованные стороны уже занялись.

Значительными сюрпризами встреча 21-22 мая не ознаменовалась. До нового соглашения о сотрудничестве (срок действия предыдущего истек в 2007 году и с тех пор продлевается) дело не дошло, но, похоже, на это никто и не рассчитывал. ЕС-сторона рекламировала новые начинания «в лице» все того же «Восточного партнерства» и «контрольно» звала Москву в ВТО. РФ-сторона сосредоточилась на любимейшей в последние месяцы теме энергетической безопасности, ключевым моментом которой обычно оказывается газотранспортное сотрудничество. Европейцы были посдержаннее, россияне понапористее, а в целом – участники остались при своем. Но не без «вариаций на тему», конечно же.

Неизвестно, рассчитывала ли брюссельская делегация, основой которой были президент Еврокомиссии Жозе-Мануэль Баррозу, генеральный секретарь Совета ЕС Хавьер Солана и президент главенствующей сейчас в Евросоюзе Чехии Вацлав Клаус, на то, что Кремль сменит гнев на милость в вопросах подозрительного геополитического движения в районе ее границ. В любом случае, этого не произошло. И пусть Хавьер Солана заверил, что Россию в «Восточном партнерстве» ждут с распростертыми объятиями, Москва по-прежнему «настораживается», чуя подвох. Причем подвох этот во имя высшей дипломатии был переадресован от Брюсселя в сторону «некоторых государств», которыми «это партнерство воспринимается как партнерство против России». «Мне бы просто не хотелось, чтобы это партнерство консолидировало отдельные государства, которые настроены антироссийски, с другими государствами Европы», — выразил свое скромное желание Дмитрий Медведев, подробно не расфишровывая, какие страны имеются в виду. И получил «полуответ» от Жозе-Мануэля Баррозу: постсоветские страны могут рассчитывать на более тесное сотрудничество с ЕС, а вот мечтать о членстве пока категорически рано. В принципе, ничего нового, но для «настороженной» России – приятно.

Со своей стороны руководство РФ планировало во главу угла поставить вопросы энергетической безопасности (для обсуждения вопросов безопасности общей саммиту изначально не хватало межнационального размаха). Что оно и сделало, причем достаточно успешно. Лейтмотивом оглашения итогов встречи стала топовая идея Дмитрия Медведева о необходимости пересмотра существующих международных соглашений в энергетической сфере. Напомним, в апреле президент РФ поделился с широкой общественностью «Концептуальным подходом к новой правовой базе международного сотрудничества в сфере энергетики», который должен заменить глубоко устаревшую, по мнению Кремля, актуальную на сегодня Энергетическую хартию и договоры на ее основе. Формальная причина для экстренного переписывания – незащищенность поставщиков и потребителей энергоресурсов от произвола коварных стран-транзитеров, фактическая, по мнению многих экспертов, — мечта напрямую внедрить на европейские рынки пока отлученный от них из-за нератификации соглашения «Газпром» без риска потерять позиции монополиста.

В «энергетическом» отношении представители Евросоюза проявили настороженность, схожую с той, что россияне декларировали при оценке «Восточного партнерства». Общее величие планов РФ было оценено по достоинству (возможно, в не меньшей степени, чем географическое – на такой итог перелета в Хабаровск намекал Дмитрий Медведев). По словам Жозе-Мануэля Баррозу, позиции российской стороны учтены и приняты во внимание. Правда, исходя из слов главы Еврокомиссии: «Мы могли бы рассмотреть эти предложения в процессе пересмотра Энергетической хартии. Это наиболее важный результат нашей встречи», — трудно предположить, что ЕС готов прямо сейчас срываться с места в карьер. Обещание «рассмотреть предложения» еще не означает готовность экстренно написать новую Хартию, а не просто отредактировать старую, держа в уме наболевшую проблему транзита. И снова – никакой конкретики, но всем приятно. Впрочем, вероятно, некая определенность еще впереди: например, в ближайшее время Россия и ее европейские партнеры планируют подготовить обращение в Еврокомиссию с просьбой придать «Южному потоку» статус приоритетного проекта. Делается это, надо полагать, в рамках операции «Убить „Набукко“, воспрепятствовать реализации проекта которого Москва, по словам некоторых экспертов, готова даже себе в убыток. По-настоящему серьезные свершение – дело пока еще заметно отдаленного будущего, но обмен ненавязчивыми реверансами прошел согласно нормам дипломатии — „в доброжелательной рабочей атмосфере“.

Бедная родственница „общего бизнеса“

Было бы странно, если бы общая тишь да гладь общения не была разбавлена некой изюминкой, вносящей некоторое оживление в общий, подчеркнуто дипломатичный, фон встречи. И, поскольку главной темой стала энергобезопасность, роль этой „изюминки“ легко досталась Украине.

Январская „газовая война“ и ее последствия прошли красной нитью через все обоснование российской стороны острой необходимости срочно менять международной энергетическое законодательство. „Энергетика — это не конфликтное поле, а то, что нас должно объединять, то, что связывает Россию и Евросоюз, это наш общий бизнес, это то, что обеспечивает комфортное существование миллионам европейцев“, — пояснял Дмитрий Медведев. И маячащее на горизонте новое соглашение должно максимально обезопасить этот общий бизнес от третьих лиц.

Помимо того, что Киев может смело принимать на свой счет ряд намеков, касающихся „антироссийски настроенных стран“ в рамках „Восточного партнерства“ (правда, с Тбилиси ему пока не соперничать), Украина „работала“ для российского президента риторическим приемом не раз и не два.

Во-первых, наша страна стала иллюстрацией того, что Энергетическую хартию нужно экстренно переписывать – ведь все равно ее положения не выполняются. „Украина, кстати, является участником и Энергетической хартии, и Договора к Энергетической хартии — ну и что? Все, что хотели, то и сделали! Наплевали на эту Энергетическую хартию и Договор к ней“, — эмоционально охарактеризовал украинское поведение в ходе январского конфликта президент Российской федерации.

Во-вторых, скорейшее установление новых правил игры (напомним, отдельное дополнение к апрельскому „Концептуальному подходу“ посвящено правам и обязанностям стран-транзитеров) поможет избежать подобных ситуаций в дальнейшем. Россия не впервые и, вероятно, не в последний раз торжественно сняла с себя ответственность за вероятные перебои в газопоставках. „Никаких заверений Россия не давала и давать не будет. Чего это ради? На нашей стороне никаких проблем нет, у нас все в порядке и с газом, и с исполнением наших обязанностей. Заверения пусть дает тот, кто обязан платить за газ“, — так Дмитрий Медведев отреагировал на идею гарантирования доставки „голубого топлива“ в европейские трубы.

В ходе использования „украинского фактора“ для укрепления собственных позиций в обсуждении будущего Энергохартии, Кремль использовал не только кнут, но и пряник. Например, Дмитрий Медведев предложил всей Европой сброситься на то, чтобы у Украины не возникали проблемы с оплатой энергоносителей – выделить для этих целей синдицированный кредит. Самостоятельно решать чужие проблемы Москва предсказуемо не планирует, но если Европа – „за“, то почему бы и нет… Аттракцион невиданной щедрости за совместный счет был связан с тем, что, по словам главы российского государства, Киеву нечем расплачиваться за газ уже сейчас. „В настоящий момент подлежит поставке и закачке в подземные хранилища достаточно большой объем в районе 19,5 миллиардов (кубометров газа, — „Подробности“). Это стоит свыше 4 миллиардов долларов. Если у украинской стороны есть деньги, ну и отлично, однако у нас есть сомнения по поводу платежеспособности Украины“, — оценил чужие финансовые сложности Дмитрий Медведев. Почву для сомнений в платежеспособности „Нафтогаза“ обеспечили экспертные оценки финансовой ситуации государственной корпорации (аналогичные, похоже, „гуляли“ в кулуарах встречи глав правительств стран СНГ в Астане). Украинское руководство в лице Александра Турчинова уже успело опровергнуть данные о приближающемся крахе и подтвердить стабильность „обвиняемого“. И, хотя общее положение дел в государственной монополии выглядит не слишком оптимистично – согласно аудиту Счетной палаты общая задолженность „Нафтогаза“ по кредитам составляет более 35 миллиардов гривен, из них (учитывая проценты) нужно будет погасить около 17,5 миллиардов в этом году – но вопрос банкротства „вот-вот, прямо сейчас“ пока не стоит. Тем не менее, представитель российской делегации в Астане не преминул напомнить, что предоплату-2009 за транзит „Газпром“ уже перечислил, а значит – спасение утопающих переходит в руки самих утопающих.

Даже если „Нафтогаз“ не планирует агонизировать в ближайшие недели, так вовремя появившиеся слухи исподволь выполняют поставленную перед ними задачу: напоминают Европе, что главная „страшилка“ в энергетическом смысле этого слова – это Украина. Справедливости ради стоит отметить, что в ЕС то ли успели подзабыть зиму, то ли не настолько уж впечатлились нарисованной Дмитрием Медведевым яркой картинкой гипотетического „повторения пройденного“. В любом случае одобрительное отношение к идеям реформы базы для международного энергетического сотрудничества не распространилось на посыл к синхронной критике Украины. Как и всегда (если это, конечно, позволяет ситуация) ЕС максимально нейтрален. „Мы попросили Россию и Украину, конечно, сделать все, что они могут, чтобы избегать таких кризисов (как в январе 2009 года, — „Подробности“). Не думаю, что это было бы хорошо для общей атмосферы отношений, если такой кризис повторится снова “, — высказал точку зрения отстраненного наблюдателя Жозе-Мануэль Баррозу. С другой стороны, извиняться за мартовскую „газотранспортную декларацию“ Брюссель тоже не стал, напротив, в очередной раз позвал Москву составить компанию. Вот только демонстрируемая на публику прохладная доброжелательность – это удел отношений Евросоюза и РФ. „Третьим странам“ (и Украине в первую очередь) рано расслабляться при мысли о том, что даже если одна сторона назначит кого-то в дежурные козлы отпущения, то другая непременно вступится в защиту. В „энергодипломатии“ такого уровня – каждый за себя.