Чем раздражает религиозная символика неверующего?

Чем может раздражать религиозная символика человека неверующего? Если ты не веришь в силу молитвы или обряда крещения, то неоткуда взяться иррациональной уверенности в их вредоносности.

Меняя бинты на ногах пожилой пациентки, Кэролайн Петри спросила: «Хотите, я помолюсь за Вас?». Медсестру отстранили от работы на два месяца.

Уже 100000 жителей Соединенного Королевства скачали из интернета «сертификат о раскрещивании», отменяющий совершенный над ними в детстве обряд крещения.

Чем может раздражать религиозная символика человека неверующего? Если ты не веришь в силу молитвы или обряда крещения, то неоткуда взяться иррациональной уверенности в их вредоносности. Очевидно, что многие, называя себя атеистами, вместо ожидаемого безразличного отношения к религии, верят в ее пагубность. Нечестием с точки зрения атеиста оказывается вовсе даже не принуждение его к молитве, а молитва другого человека за его здоровье — как если бы нас потащили в участок после неосторожного «будь здоров!», а то и простого «здравствуй».

Разобраться поможет анализ параллельных ситуаций. Можно понять, почему верующие выступают против гейпарадов: нетрадиционные шествия являются с их точки зрения недопустимыми демонстрациями порока. Но чтобы «достроить» параллель и вывести ситуацию на уровень: «мы не лезем к вам, вы не лезете к нам» или же: «вас раздражают гейпарады, а нас раздражает религиозная символика», лаицистам надо сначала признать, что религиозная атрибутика демонстрирует (даже самим фактом своего существования, как в приведенных выше примерах) что-то совершенно недопустимое.

Но что такого демонстрирует крестик? Почему человек, подвергшийся (ну скажем так) в детстве крещению, ведет себя как зэк, обнаруживший, что случайно поел из «зашкваренной» посуды или поздоровался за руку с «петухом»? Почему крестик на шее вызывает чувство омерзения, а обручальное кольцо или татуировка — не вызывают? Причина одна: крестик демонстрирует, что есть идеология, считающая какое-то поведение греховным. Получается, что раздражение вызывает сам факт существования религии, как мировоззрения, оперирующего понятием греха. То есть связка «Бог есть, значит не все дозволено» вполне материальна. Не хотят слышать упоминаний (даже молчаливых!) о грехе те, кто догадывается о существовании порока. А закроешь глаза  — вроде и нет его.