Виктор Пинзеник: «Гривня будет укрепляться, только не сейчас»

Глубина падения очень велика, самая большая со времен обретения независимости. Пока нет ощущения того, что темпы падения замедляются. И, судя по динамике доходов в бюджет, я думаю, что за такой составляющей ВВП, как чистые налоги, последует усиление спада

Экс-министр финансов Виктор Пинзеник ушел из правительства, решив оставаться верным собственному видению экономической политики страны, а не министерскому портфелю.

Несмотря на его несогласие с политикой премьер-министра Юлии Тимошенко и попытками оформить коалицию ПР с БЮТ, партия «Реформы и порядок», лидером которой он является, остается в Блоке Юлии Тимошенко и, как следствие, обречена работать на победу Тимошенко на президентских выборах. Сам Виктор Михайлович неохотно отвечает на вопросы о политике. Чувствуется, что бывшему министру комфортнее говорить об экономике. Именно с нее и начался наш разговор.

Одни эксперты утверждают, что осенью стоит ожидать вторую волну экономического спада, другие – наоборот – говорят, что темпы падения украинской экономики уже замедляются. Вы какого мнения об этом?

Глубина падения очень велика, самая большая со времен обретения независимости. Пока нет ощущения того, что темпы падения замедляются. И, судя по динамике доходов в бюджет, я думаю, что за такой составляющей ВВП, как чистые налоги, последует усиление спада. Хоть это и не настолько сильные темпы падения, которые мы наблюдали в первые месяцы кризиса. На мой взгляд, второй квартал будет несколько хуже, чем первый, но резкого усиления падения уже не будет.

Простые граждане это почувствуют? Потому что если теряет несколько олигархов – это одно дело, но совсем другое, когда последствия кризиса ощущает на себе половина населения страны.

Неправильно оценивать ситуацию по тому, что теряют олигархи. Да, кризис начался с лихорадки на фондовых рынках. И это, прежде всего, отразилось на состояниях богатых людей. Но это не может не затронуть всех. Потеря велика – страна по масштабам ВВП откатилась на 6 лет назад, в 2003 год. Некоторое улучшение статистического характера произойдет к концу года, мы выйдем на уровень 2004 года. При 20% спада на восстановление темпов производства уйдет несколько лет. Общество это ощутит на падении реальных доходов. Индексируется только прожиточный минимум. Несколько лет придется платить за долг, в который входит страна. Ну, и остается постоянный риск дополнительных проблем из-за большого дефицита бюджета.

В правительстве взяли обязательства перед МВФ не повышать льготы, социальные расходы и наоборот повысить налоги, например НДС. Как вы думаете, это смена стратегии правительства, уже не заботящегося о социальной щедрости, а борющегося с кризисом? Насколько успешно правительству удается это делать?

Во-первых, никто не ставит вопрос о повышении налогов. Речь идет о том, чтобы найти бюджетный баланс. В принципе, это проблема каждой страны. Это как в семье. Если расходы превышают доходы, то нужно либо сокращать расходы, либо искать, где заработать, либо влезать в долги, уменьшая тем самым свои последующие доходы.

Во-вторых, необходимость защиты наиболее социально уязвимых слоев населения — составляющая программы МВФ.

Сейчас мы наблюдаем гибкость МВФ, которую раньше фонд никогда не проявлял.

Раньше МВФ одалживал деньги для покрытия платежного баланса, а теперь готов покрывать, по крайней мере в Украине, бюджетный дефицит и внешний долг. Что это – какая-то особая лояльность МВФ к Украине?

Не суть важен канал, по которому поступает валюта на покрытие платежного баланса, – через Нацбанк или через правительство. Предоставленные деньги все равно идут на покрытие платежного баланса.

Считаю, что компромисс, на который пошел МВФ относительно бюджетного канала, правильный. Ведь Украине сейчас одолжить деньги может только МВФ и Мировой банк. К сожалению, другие каналы кредитования будут закрыты для Украины еще надолго. Проблему я вижу не в этом. Она в слабости усилий, поддерживаемых соответствующими кредитами.

Как наиболее эффективно можно израсходовать этот кредит, чтобы он мог ослабить последствия кризиса?

Характер использования кредитов задается целями МВФ, для чего он создавался. Это закрытие платежного баланса. Эту проблему мог бы решить обменный курс. Но тогда девальвация была значительно глубже. Намного серьезнее были и проблемы в банковском секторе в связи с валютными кредитами. Новый канал покрытия платежного баланса через бюджет (в отличие от стационарного через НБУ) дает возможность финансировать расходы, предусмотренные законом о бюджете.

Уже теперь Украина должна думать, как обходиться без денег МВФ, самостоятельно преодолевать трудности. Фонд не благотворительная организация. К сожалению, я тревожусь о том, что страна втягивается в длительный процесс выплаты долгов, из которого долго не сможет выйти, потому что показатели, которыми она когда-то гордилась и которые отражались в соответствующих рейтингах, резко ухудшились и продолжают ухудшаться.

Закладывается бомба не на один год. Увеличивая свой долг, с нынешними показателями экономики в последующие годы государство не сможет одолжить деньги дешево, поэтому будет платить за это очень большую цену. Или же на открытых внешних рынках не сможет одолжить вообще.

Насколько эффективен будет очередной транш МВФ, если так и не появились предохранительные механизмы от непрозрачной рекапитализации банков и попадания средств для рекапитализации на валютный рынок?

Проблема поставлена правильно, но это не имеет прямого отношения к кредитам МВФ. Дыра в платежном балансе означает, что НБУ должен продавать резервы. А вот чтобы эти резервы не уменьшались до критического уровня, МВФ должен подпитывать их. Потому что для этих целей и создавался этот институт. МВФ обращал внимание на данные проблемы. В частности в отношении аудита Нацбанка и системы рефинансирования, поскольку это волновало всех. Состоя в должности министра финансов, когда возникали проблемы на валютном рынке, я ежедневно обсуждал эти проблемы с главой миссий МВФ в Украине. Беспокоило то, как проводились валютные интервенции. И самую большую тревогу вызывала разница курсов, потому что именно это порождает спекуляции. Ведь невозможно спекулировать, если доллар или гривня продаются по рыночному курсу. Должны быть определенные и нормативно закрепленные прозрачные процедуры рефинансирования банков.

Ситуация с банками лучше, чем я ожидал. Многие из них приспосабливаются и все-таки выживают. Очень жаль, что рекапитализация только недавно началась, хотя возможности и необходимость ее проведения были давно. Таким образом банковский сектор сможет внести свой вклад в восстановление экономики намного позже. Беспокоит и отсутствие публичности в принимаемых решениях по банкам. Когда принималось первое решение о рекапитализации, я пытался ознакомиться с проектами решений, по которым можно было бы узнать, на кого перенесли убытки банков – на 46 млн. людей или на акционеров? Потому что рекапитализация банков – это спасение банков, а не акционеров. Но соответствующие материалы к проектам решений я не нашел.

Мне известна реакция МВФ относительно публичности проводимых мер. МВФ дипломатический институт и свои замечания высказывал непублично, а я считаю, что тут нужно было требовать публичности. Я знаю, что у правительства были определенные проблемы с МВФ из-за неоглашения данных о ВВП.

Насколько серьезные? Это могло грозить отсрочкой предоставления очередного транша?

Возможно.

Были ли объективные обстоятельства для недавнего повышения доллара, или же это следствие спекуляций на рынке?

Укрепление гривни, произошедшее несколько месяцев назад, допускать не следовало. Гривня будет укрепляться, только не сейчас. Альтернатива будущей ревальвации неминуема, потому что текущий курс — продукт чрезвычайных обстоятельств, в том числе не зависящих от Украины. Курс должен „дышать”, но не должно быть таких резких колебаний. Курс зависит не только от предложения, но и от спроса. Поэтому управление курсом нуждается не просто и не только в интервенциях, но и в регуляции спроса. На мой взгляд, курс встал более-менее на свое место, но нельзя дать сработать спекулятивным попыткам разогреть курс.

Причин существенной девальвации, аналогичных прошлогодним, пока нет. Риски лежат в бюджетной плоскости и поле. Нацбанк вынуждают к монетизации дефицита за счет эмиссии. Очень опасны попытки сделать НБУ неким департаментом при правительстве. Правительство выпускает облигации, а НБУ обязан их купить. Потому что следствием этого станет растущий спрос на доллары.

Ваш прогноз – как будет колебаться курс доллара в ближайшее время?

В Украине делать прогнозы невозможно. Сейчас выравнивающийся платежный баланс не является решающим фактором курса. Сейчас на курс доллара может влиять только превышение спроса. А превышение спроса или избыток гривни может породить главная проблема – дефицит бюджета, который в настоящий момент составляет 14% ВВП.

Могут ли выборы президента спровоцировать новый спад в экономике?

В 2004 году не было спада. Это зависит не от выборов, а от действий. Другое дело, что большая часть парламента в Украине — левые. Также левыми являются большинство партий. Это феноменальное полевение украинского политикума. Я не знаю, за кого принимают общество, но манипуляции обещаниями, к сожалению, очень популярное явление в Украине, которым грешит абсолютное большинство политических сил. Надеюсь, что непростая ситуация в Украине не будет побуждать к подобным действиям, хотя попытки схожего рода, к сожалению, были.

«Нефтегаз» пытается привлечь внешние заимствования, а между тем старается рассчитаться с «Газпромом» за счет дочерних компаний. Как вы оцениваете ситуацию с «Нефтегазом»?

«Нефтегаз» не может одолжить деньги за рубежом – ему никто не одолжит.

Из-за его дефицита?

«Нефтегаз» компания не по продаже газа, а по его распределению. И пока он будет таким, у него всегда будут проблемы.

Как вы думаете, поэтапное повышение цен для населения и для теплокоммунэнерго за газ до уровня закупочных цен оздоровит финансовый баланс компании?

Я вам задам встречный вопрос: сколько граждане Украины платят за газ? Все сто процентов. Вопрос только в том, каким образом. Напрямую — небольшую часть, остальные — косвенно. Сейчас на оплату газа выдали девятнадцать миллиардов из бюджета через рекапитализацию. Но бюджет — это тоже деньги людей. И вот невидаль, за газ платят даже те, кто его вообще не потребляет. Вот у крестьян, например, нет газа, они отапливают дома дровами, но через бюджет их деньги отняли на оплату газа.

Потребитель должен платить реальную цену. Вопрос защиты людей не может быть упущен. Для этого нужно улучшить определенные инструменты, например, субсидии, которые в свое время работали неплохо. Но не может продолжаться практика, когда де-факто платит больше тот, кто меньше потребляет газа, или не потребляет его вообще.

Цену на газ регулирует Нацкомиссия по регулированию электроэнергетики, но адресную помощь малообеспеченным принимает Верховная Рада. Может ли случиться так, что цены на газ поднимут с сентября, а в парламенте не проголосуют за изменения в бюджет, которые фиксируют адресную помощь социально незащищенным гражданам?

Адресная помощь уже заложена. Более того, в прошлом году из бюджета по этой статье расходов не было использовано около двух миллиардов, поскольку цены не поднимались. Поэтому тут я не вижу проблемы.

Вы сейчас участвуете в жизни партии «Реформы и порядок»? Какие у вас политические планы?

Лето пройдет, наберемся сил и станем давать ответы на политические вопросы.

Вы ушли из правительства из-за несогласия с политикой премьер-министра. В настоящий момент вы связываете свою политическую судьбу с БЮТ, в который входит партия «Реформы и порядок»?

ПРП состоит в блоке. А что касается меня, то есть профессиональные вещи, которые для меня никогда не могут стать заложниками политики. Вопрос компромисса для меня приемлем, но есть допустимые рамки компромисса.

Намерена ли ПРП покинуть БЮТ из-за вашего несогласия с политикой Юлии Тимошенко?

Партия сейчас в блоке.

Сейчас время как раз очень актуальное. Предвыборная гонка неофициально стартовала – пора определяться с соратниками и кандидатами…

Это не стихия. Все страны проходят через выборы.

Кого будет поддерживать ПРП на нынешних выборах?

Сейчас партия (ПРП. – Ред.) в БЮТ.

Так вы будете поддерживать Юлию Владимировну как кандидата в президенты на этих выборах?

Партия в блоке.

Вы как глава ПРП чувствуете политическую ответственность за то, что в БЮТ кроме самой ПРП очутился также и Лозинский?

Что вы хотите от меня услышать? Я не знал его даже в лицо. Теперь знаю с экрана телевизора. Было много людей. Подбором людей от других политических сил занимались не мы.

А кто тогда?

Это вопрос не ко мне. Я этого человека вообще не знал. Хотя для меня такие вещи, конечно, ненормальные. И считаю, что чистота рядов – это очень важный вопрос.

Когда велись переговоры между ПР и БЮТ о создании широкой коалиции, вы поддерживали идею такой коалиции или считали, что делать этого не стоит?

Я этого не поддерживал. Более того, считал это очень опасным. Это очень опасный путь, который мог закончиться для страны плохо. Путь, далекий от демократии. Я всегда понимал, что цель каких бы то ни было объединений достигается посредством применения инструментов. Блоки и власть – это инструменты. И я видел попытки превратить инструменты (власть) в цель. Если следовать этим путем, то выборы вообще могут быть упразднены, то есть на каком-то этапе могли сказать: «народ, не мешай ежегодными выборами». Поэтому я рад, что эта затея таким образом не состоялась.

Одни в БЮТ вели переговоры с ПР, другие были против этого. Так можно ли в таком случае говорить о какой-то монолитности в БЮТ?

Вы спросили о моей личной позиции – я ее сформулировал.

ПРП входит в БЮТ, а значит и частично ответственна за то, что там происходит?

До создания коалиции не дошло. Решение в блоке об этом не принималось. Если бы оно принималось, тогда бы мы могли говорить о политической ответственности.

Вы тоже выступали против тех конституционных изменений, которые могли бы быть введены после создания коалиции ПР и БЮТ?

Да. Там было немало недопустимых, ненормальных вещей.

Если бы широкая коалиция все-таки состоялась, ПРП бы вышла из БЮТ?

Зачем думать? Она не состоялась.

Чтобы знать вашу позицию.

Попытки изменить Конституцию были и раньше. Я знаю позицию членов ПРП.

Вы сейчас общаетесь с Юлией Тимошенко?

Нет.

Вы считаете нормальным, когда главы партий, входящих в один блок, не общаются?

Я могу завтра пойти поговорить, но разве в этом суть проблемы?

А какой смысл тогда входить в блок, в котором все живут своей жизнью?

В блок входят не персоналии, а политические силы.