Рогозин: «Приглашение Грузии в НАТО Саакашвили воспринял как карт-бланш»

Российский посол при НАТО Дмитрий Рогозин провел первую встречу с новым генеральным секретарем альянса Андерсом Фогом Расмуссеном. Как прошла беседа, восстановится ли диалог между Москвой и НАТО?

Российский посол при НАТО Дмитрий Рогозин провел первую встречу с новым генеральным секретарем альянса Андерсом Фогом Расмуссеном. Как прошла беседа, восстановится ли диалог между Москвой и НАТО? Об этом Дмитрий Рогозин рассказал корреспонденту «Известий».

вопрос: Какое впечатление произвел на вас новый генсек?

ответ: По всему видно, что человек профессионально подготовлен, находится на соответствующей его уровню должности, нацелен на сотрудничество. Расмуссен — умелый политик, с опытом руководства. Будучи премьером Дании, он умело обходил рифы мировой политики, в том числе европейской, лавируя между крайним атлантизмом и становясь, когда надо, убежденным европейцем. Человек он, безусловно, неординарный. Судя по нашей беседе, его желание исправить отношения с Россией искреннее.

в: Как он себя вел на первой встрече? Конструктивно?

о: Он вел себя как нормальный человек. Когда ему предлагают нормальные вещи для укрепления связей и углубления сотрудничества, что здесь возражать-то? Расмуссен продемонстрировал свою адекватность, соответствие масштабу проблем, которые легли на его далеко не хрупкие плечи.

в: Чего мы хотим от НАТО?

о: Для нас НАТО — крупнейшая в мире военно-политическая организация, союз 28 государств. Это сила, с которой надо считаться, роль которой следует учитывать во всех раскладах при формировании российской внешней политики. С другой стороны, надо иметь в виду, что сила эта — амбициозная, несколько подрастерявшая свое ощущение в пространстве после исчезновения «восточного блока» и Советского Союза. Страны альянса находятся в поиске своей идентичности, своего «я». Нам важно знать направление этой эволюции, каким будет блок, попытается ли подменить ООН, использовать силу на других континентах и в других регионах, выходя за пределы собственной географии.

НАТО — это подслеповатый носорог. И проблемы с его зрением касаются всех вокруг. Мы хотим знать, чего нам ждать от блока, к чему готовиться. Привыкнув называть наши отношения партнерскими, мы хотим, чтобы они реально были такими, а не прикрывали «фиговым листочком» совсем иные устремления. НАТО для России — партнер, но очень сложный. Обо всем этом нам и надо было поговорить — особенно спустя год после грузинских событий.

в: Но альянс в этих событиях напрямую не участвовал…

о: Считаю, что доля вины НАТО в августовском кризисе тем не менее есть. Ведь приглашение Грузии в НАТО и заигрывание с режимом Саакашвили было воспринято им как карт-бланш, как индульгенция на силовые действия, на варварство по отношению к «территориальному» инакомыслию Абхазии и Южной Осетии. И сейчас, год спустя, остаются серьезные вопросы. Например: будет ли продолжаться милитаризация Грузии, будет ли использоваться ее территория в противовес России?

в: Чего вы ожидаете от новой Стратегической концепции, которую Расмуссен провозгласил одним из приоритетов?

о: У НАТО, как считается, два основных пути развития. Какой из них выбрать — и должна определить Стратегическая концепция. Первый путь: превращение в глобализированную структуру, этакого мирового жандарма, объявившего крестовый поход по всему миру с целью насаждения собственного видения западной демократии. НАТО — как солдат Джейн. Сразу могу сказать, что мы категорически против попыток НАТО претендовать на роль ООН, остающейся при всех ее недостатках краеугольным камнем мировой системы безопасности. Второй путь: сохранение за НАТО роли «цепного пса» расширенной Западной Европы. Нам этот вариант, поддерживаемый поляками и прибалтами, тоже не подходит, так как тогда этот блок создавался именно против нас, против СССР. Для продвижения по этому пути им снова понадобится враг, а на эту роль больше всего подходим мы. Отсюда — третий позиционный район ПРО в Польше и Чехии, попытки расширения на постсоветское пространство и так далее.

в: То есть для нас оба эти пути неприемлемы?

о: Есть и третий вариант — трансформация вместе с Россией, учитывающая реальные угрозы, существующие на сегодня в мире. Эволюция в систему общеевропейской безопасности, а не деление Европы на две изолированные части с превращением во врага собственного соседа. Ведь угрозы европейской, да и американской цивилизации исходят извне — не из нашего общего евроатлантического пространства. Усилия, которые НАТО тратит на сдерживание России, а мы — на преодоление этого сдерживания, надо направить на консолидированный ответ новым вызовам. Будь то наркотрафик, оргпреступность, международный терроризм, религиозный фундаментализм.

в: Каким темам в беседе с генсеком вы уделили самое большое внимание?

о: Например, операции в Афганистане. В том, что касается этой страны, мы хотим работать без посредников. Без всяких жуликов, которые часто встречаются в сфере военно-технического сотрудничества. Техника, которой располагает афганская армия, вся российского или советского производства и требует ухода, запчастей, ремонта. Когда послепродажный ремонт производят посредники, качество падает. Увеличиваются потери — либо среди афганцев, либо среди войск западной коалиции. Нужно, чтобы наши компании на местах обеспечивали ремонт.

в: Следующие встречи между представителями России и НАТО будут уже на министерском уровне?

о: Да, я передал Расмуссену предложение главы нашего МИД Сергея Лаврова встретиться в рамках Генассамблеи ООН в сентябре. Там они обсудят в том числе и будущие контакты на высоком и высшем уровне. Включая и возможность визита генсека в Россию.

в: То есть «лед тронулся, господа присяжные заседатели»?

о: Эта фраза вообще-то не моя, а Остапа Бендера. Могу добавить от себя: «Торг здесь не уместен!» Ведь можно реально сблизиться, разморозить диалог. А можно и имитировать сотрудничество — использовать нас там, где им выгодно, не давая ничего взамен и приближаясь к нашим границам. Между этими альтернативами и предстоит выбор.