Ходорковский уверен: он попал в немилость к Путину из-за того, что пытался помочь НТВ

"Разгром НТВ в 2001-м стал моим „Рубиконом“, — рассказал Ходорковский в переписке с писательницей Людмилой Улицкой, отрывки из которой в пятницу публикуют „Новая газета“ и Радио Свобода.

Экс-глава нефтяного концерна ЮКОС Михаил Ходорковский, в настоящее время отбывающий восьмилетний срок заключения, считает, что его проблемы начались с разгрома телекомпании НТВ. «Разгром НТВ в 2001-м стал моим „Рубиконом“, — рассказал Ходорковский в переписке с писательницей Людмилой Улицкой, отрывки из которой в пятницу публикуют „Новая газета“ и Радио Свобода. По словам Ходорковского, он пытался помочь компании деньгами, что ему и „вменили в первом процессе“.

„Было это в 2001 году — НТВ было „на коленях“. Но именно тогда на РСПП встал вопрос: что „во-первых“ — собственность или свобода слова? Ведь долги НТВ „Газпрому“ были реальными. И тогда я для себя пришел к выводу — одного без другого не бывает, и дал НТВ 200 миллионов долларов. Что мне потом записали в обвинении“, — говорится в письме экс-главы ЮКОСа.

„Я — не революционер. И если бы НТВ сохранили, то я бы, возможно, и к остальным событиям относился менее внимательно. В общем, не спешил бы „выделяться“, оставляя „политику“ более активным „товарищам“. Как, впрочем, всегда и поступал. Здесь — не смог. Возникло ощущение удавки на шее“.

„С этой точки зрения, тюрьма — вещь более определенная, менее гнетущая. Хотя, конечно, во всем остальном — сильно не сахар. И, конечно, такая развязка не была моей целью. Но меня загнали в угол, из которого другого достойного выхода не было. Мудрый человек, вероятно, избежал бы такой альтернативы“.

Ходорковский еще раз высказал свое мнение о „взаимоотношениях с Законом“. По словам экс-бизнесмена, он никогда «не считал и не считаю оправданной позицию — „все нарушали“.

«Если нарушал ты — отвечай. Моя позиция совершенно в другом: наше законодательство (как, впрочем, и законодательство любой другой страны) оставляет множество „„белых пятен“, простора для толкований, которые, собственно, и являются предметом деятельности суда (в основном Верховного). Беспредел, или, вежливо говоря, „избирательное применение закона“, примененные в деле ЮКОСа, заключаются в том, что для ЮКОСа применяется отдельное, специальное толкование закона. Такое, которое не применяется (и не может быть применено) к другим субъектам аналогичных правоотношений. Я считаю, что в целом законы у нас нормальные, не хуже и не лучше, чем в остальных странах, а вот с правоприменением, с судами  — катастрофа“.

Напомним, Ходорковский считает, что в результате второго судебного процесса он будет приговорен к пожизненному тюремному заключению. „Меня попытаются продержать в тюрьме до смерти“, — сказал он ранее в интервью мюнхенскому журналу Focus.

Экс-глава ЮКОСа заявил, что он не верит ни в справедливость российского суда, ни в обещания президента России Дмитрия Медведева укреплять правовую систему в стране. До независимости судов России еще далеко, резюмировал он.

По мнению Ходорковского, все проводившиеся до сих пор реформы в правовой сфере носили фрагментарный характер и не приводили к каким-либо качественным, необратимым переменам.

Предприниматель считает, что новое дело против него инспирировано представителями силовых структур из окружения премьер-министра России Владимира Путина.

Второе дело ЮКОСа рассматривается в Хамовническом суде Москвы. На процессе Ходорковский и его напарник, экс-глава МФО „Менатеп“ Платон Лебедев, обвиняются в хищениях на сумму более 890 млрд рублей и легализации 450 млрд рублей и 7,5 млрд долларов с 1998 по 2004 годы. Обвинения связаны с хищением акций, принадлежащих государству, а также с присвоением нефти и легализацией средств, вырученных от ее продажи. Ходорковскому грозит до 22 лет лишения свободы.

Ранее за уклонение от уплаты налогов экс-глава ЮКОСа был приговорен к восьми годам заключения.

В интервью Радио Свобода Улицкая рассказала о переписке. Инициатива, по ее словам, исходила не от Ходорковского, „скорее это было следствие моей беседы с Григорием Чхартишвили, потому что он сделал первое интервью и сказал, что это очень интересно, очень важно. И тогда я сказала: да, пожалуй, я готова по этому пути пройти… меня больше всего интересовал человек – Михаил Борисович Ходорковский и та ситуация, в которую он попал“.

 „Ходорковский выглядит в процессе этого общения, во-первых, идеалистом, во-вторых, я бы даже сказала, романтическим идеалистом. Что для меня было полной неожиданностью, потому что мне он казался человеком очень рациональным и гораздо более жестким“, — отметила Улицкая.

Процесс против Ходорковского Улицкая охарактеризовала как „кафкианский“. „Я увидела там (в суде) спектакль, совершенно чудовищный спектакль, сравнимый с какими-то самыми последними кафкианскими романами … То, что происходит с этим процессом — это последняя степень бездарности или, наоборот, очень хитрый сатанинский замысел, который вот так выматывает человека, выматывает общество, это глубоко продуманная система? У меня ответа на этот вопрос нет. Но то, что колоссальная бездарность там присутствует, это вне всякого сомнения… Здесь явно схлестнулись две личности. И я думаю, что его подлинный оппонент, настоящий соперник в этом деле, конечно, Путин. Это ровно та ситуация, когда мы никогда не сможем сказать, кто победитель, потому что общественное мнение сегодня невероятно шатнулось в сторону Ходорковского. Если несколько лет тому назад я постоянно слышала фразу „вор должен сидеть в тюрьме“, то сегодня относительно Ходорковского это уже не произносится вообще, об этом забыли“.