Новая национальная идея: Россия — страна БРИК

Наша принадлежность к этой группе стран упоминается с таким же придыханием, с каким некогда говорилось о «возвращении в мировое сообщество». Правда, на фоне других стран БРИК — Бразилии, Индии и Китая — Россия выглядит бл

На втором деловом форуме «Россия — Индия — Китай», прошедшем в середине сентября в китайском Чаньчуне, представители России и Китая выдвинули инициативу проведения в 2011 году в России встречи в расширенном составе, с включением Бразилии, что превратит ее во «встречу стран BRIC (БРИК) ».

В свете вероятной неудачи (разумеется, прикрытой привычным трепом о «прорывных достижениях» и «фундаментальных договоренностях») проходящей сегодня в Питтсбурге третьей встречи «Большой двадцатки» значение BRIC как некоей позитивной альтернативы помпезным и бессмысленным «клубам лидеров»* объективно возрастает. Внутри России техническая по своей природе аббревиатура BRIC исподволь наполняется новым идеологическим содержанием, а наша принадлежность к этой группе стран упоминается с таким же придыханием, с каким некогда говорилось о «возвращении в мировое сообщество».

В чем причина? Ведь объединение Бразилии, России, Индии и Китая было совершенно формальным, и авторы аббревиатуры BRIC (фондовые аналитики) не скрывали этого, хотя в ходе массового повседневного использования искусственность этого понятия и была забыта.

Повышенное внимание к этой аббревиатуре вызвано ее лестным для российской власти характером. Ведь термин BRIC объединил «в одной компании» разлагающуюся и проедающую нефтедоллары Россию с энергично развивающимися густонаселенными странами.

Идея «Россия как часть BRIC» замечательно продолжила и дополнила идеологему «поднимания с колен». Она оказалась удачным оправданием безысходно сырьевой и, по сути дела, колониальной модели интеграции России в мировую экономику и дала прекрасное объяснение массовых нарушений гражданских прав и в целом вопиющей неэффективности общественного устройства — мы, мол, просто еще «недостаточно развиты». Но уже развиваемся ускоренными темпами.

Наконец, она приятно тешила самолюбие правящей «тусовки»: потому что мы все еще «тоже большие» (хотя уже давно не занимаем одну шестую часть мира, как заявил президент в своем обращении в День знаний) и демонстрируем (разумеется, до кризиса) «тоже высокие» темпы экономического роста.

Сегодня эта идеологема рушится, ибо неэффективность правящей бюрократии выбрасывает Россию даже из рядов BRIC.

В самом деле: по уровню инфляции (июнь этого года к июню прошлого года) к российским 11,9% относительно близка только Индия — в ней инфляция составила 9,3%. Однако ВВП Индии в I квартале 2009 года увеличился на 4,1%, а ВВП России в то же время упал на 9,8%.

Инфляция в Бразилии была значительно ниже российской — 4,8%, а в Китае и вовсе наблюдалась дефляция в 1,7%. Экономический спад в Бразилии также не идет ни в какое сравнение с российским (в I квартале ВВП уменьшился на 1,6%), а ВВП Китая в первом полугодии и вовсе вырос, причем на 7,1%.

Таким образом, идеологема «Россия как член BRIC» наглядно не выдерживает испытания кризисом, что не значит, конечно, что от нее вскоре откажутся. Ведь она стала привычной, с ней прочно сроднились находящиеся в госаппарате сторонники китайской демократии, бразильской социальной справедливости и индийского «благосостояния для всех» — и ее будут использовать до полной выработки и полного отторжения обществом, как совсем недавно использовали «построение светлого будущего всего человечества».

Но идеологический потенциал правящей «тусовки», похоже, исчерпан.

Напряженная интеллектуальная работа официальных пропагандистов последних лет дает такие нелепые результаты, что президент вынужден обращаться за идеологической поддержкой к оппозиции (в том числе к той ее части, которую его ближайшие сотрудники считают «враждебной» и «деструктивной»).

Единственной альтернативой расширению внутрироссийского гражданского диалога представляется все большее увязание государства в «дурной бесконечности» многочисленных международных объединений, частью недееспособных, а частью не служащих интересам России — СНГ, ЕврАзЭс, ОДКБ, ШОС, «Большой восьмерке» и, наконец, «Большой двадцатке». О роли нашей страны в последней наиболее убедительно свидетельствует тот факт, что предложение президента Медведева о подготовке к введению новой мировой резервной валюты, высказанное перед прошлым ее саммитом, на нем даже не рассматривалось. Да и к полноценным переговорам в формате финансовой «восьмерки» нас не допускают (когда встречаются главы минфинов, «восьмерка», «отстегнув» Россию, превращается в «семерку»). О чем во вторник обиженно напомнил американцам первый вице-премьер РФ Игорь Шувалов. «А ведь и с «восьмеркой», и с «двадцаткой» мы можем многое принести цивилизации»**, — сказал вице-премьер.

Услышал ли его кто-нибудь из тех, кто принимает решения?

* Бесплодность как первых двух, так, вероятно, и третьей встречи «Большой двадцатки» обусловлена не только отсутствием связи ее состава с сегодняшними проблемами (она возникла для урегулирования долгов, возникших после кризиса 1997-1999 годов), но и принципиальным различием интересов  — с одной стороны, развитых и неразвитых стран, с другой — США и «старой» Европы.