Судмедэксперт открыл похоронный бизнес, а потом стал избавляться от тех, кто ему мешал

В Курске задержан местный судмедэксперт, он же владелец похоронной конторы. Киллерам он заказал убийство двух владельцев конкурирующего ритуального агентства. Были у него и другие сложности с законом. Но, несмотря на то что у следствия есть все улики

Наталия Маргиева (Курск). Известия

В Курске недавно был задержан местный судмедэксперт, он же владелец похоронной конторы 36-летний Николай Занин. Киллерам он заказал убийство двух владельцев конкурирующего ритуального агентства. Были у него и другие сложности с законом. Но, несмотря на то что у следствия есть все улики против Занина, он никогда не предстанет перед судом.

Почти вросшее в землю здание Курского бюро судебно-медицинской экспертизы (СМЭ) угрюмо торчит в центре Курска. Вокруг этого тишайшего заведения разразился громкий скандал.

Заместитель начальника городского бюро, судмедэксперт Николай Занин, «профессионал своего дела и отличный работник», оказался жестоким убийцей.

Его и задержали на работе, предъявив обвинение в убийстве 38-летнего Дмитрия Федорова и 25-летней Елены Серовой (имена и фамилии погибших изменены в интересах следствия).

Николай Занин, как ни устрашающе это звучит, любил свою работу. Да так самозабвенно, что покойники в какой-то момент стали работать на него. Судмедэксперт сосредоточил в своих руках почти весь ритуальный бизнес Курска: у него было несколько контор, входивших в «Курский торговый похоронный дом», оформленный, правда, на мать Николая Занина.

Пользуясь служебным положением, Занин арендовал в городском морге помещение. Не отходя от своих усопших и от кассы, клиенты выбирали гробы, венки, кресты и все прочие товары и услуги, которые сопутствуют проводам в последний путь.

 — У Занина бизнес был поставлен на широкую ногу: он также занимался перевозкой тел за границу, кремацией и захоронениями на кладбищах. В общем, был одним из крупнейших игроков на этом рынке, — рассказывает «Известиям» старший следователь отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Курской области Максим Зайцев.

Занин, подобно герою Гоголя, вел списки «мертвых душ» (именно к нему по службе стекалась вся информация по умершим), контролировал выдачу тел родственникам. Цинично говоря, мимо него нельзя было пронести ни одно мертвое тело.

Но неожиданно у Занина появились конкуренты. Помните, как в известном романе мастер Безенчук сражался с «Нимфой»? Причем конкуренцию Занину осмелились составить его же бывшие сотрудники — Дмитрий Федоров и Елена Серова.

 — Оба они раньше работали в «Курском торговом похоронном доме». Федоров занимался перевозкой тел в морг, около года потрудился и решил открыть аналогичный бизнес, — рассказывает «Известиям» замруководителя следственного управления СКП РФ по Курской области Олег Темираев.

«Он был алчный до сумасшествия»

Дмитрий Федоров решил, что многому уже научился, да и цены на услуги может держать пониже. А тут и случай удобный подвернулся: дядя его приятельницы Елены Серовой отдал ей пустой вагончик на Васильевском рынке. Там Дмитрий и Елена два года назад открыли магазин похоронных принадлежностей. В 2008 году дело пошло в гору, да так, что вскоре Федоров и Серова решили расширить бизнес — не только торговать венками и гробами, но и оформлять для родственников покойных документы в различных инстанциях, подбирать места на кладбищах.

 — Николая Владимировича Занина такой ход событий, естественно, не устраивал. Он стал ощутимо терять деньги. Тогда он решил устранить конкурентов, — говорит Олег Темираев.

Александра Григорьевна, мать убитого Дмитрия, встречает меня на пороге автобазы, где работает ночным сторожем. И хотя ее квартира находится в пяти минутах ходьбы от автобазы, разговариваем мы с ней в холодной каптерке: «Дома нельзя, внучка так смерть папы переживает, что ее любое упоминание о Диме травмирует».

 — 13 августа около 7 часов вечера Дима позвонил домой дочери и предупредил: «Буду дома через два часа», — рассказывает Александра Григорьевна. — Три часа ждем, пять, а его все нет. И ночью он не появился. Мы все надеялись: может, машина поломалась или срочно нужно было куда-то отъехать. В общем, гнали от себя страшные мысли…

Но утром Дмитрий не приехал на похороны, хотя у него были все документы на оформление могилы. Тогда стало ясно, что надо идти в милицию.

 — Димка Занину дорогу перешел, вот он и решил поквитаться, — вступает в разговор подошедший брат Федорова Паша. — Я сам у Занина работал на труповозке и брату, на свое несчастье, посоветовал туда идти. К Николаю везли покойников со всей Курской области. А когда мой брат занялся похоронным делом, Занин отток клиентов сразу почувствовал. У Димы гробы покупали, а у Занина товар застаивался. Занин же был алчный до сумасшествия. Брат фактически батрачил на него: работал и водителем, и торговым агентом, и грузчиком.

Люди его боялись. Ведь некоторым из своих сотрудников он не раз угрожал: «Украдешь что-нибудь у меня — убью!»Нашли тело Федорова спустя пять дней в районе деревни Васильевка. На его машину „Форд-Транзит“ обратили внимание местные жители: она стояла несколько суток на обочине кукурузного поля. Но 13 августа открылся сезон охоты, и деревенские жители подумали, что приехали охотники. Хватились только тогда, когда кто-то из местных, проходя мимо машины, почувствовал трупный запах.

 — Николай Занин заказал убийства двум своим знакомым — жителям города Обоянь. Они и раньше безоговорочно выполняли все его поручения, — рассказывает следователь Максим Зайцев.

Киллеры позвонили Дмитрию и Елене и вызвали их якобы к „клиенту“ в деревню 1-е Писклово. Там у Занина дом. Федорова связали, вывезли в безлюдное место и застрелили из охотничьего ружья. Девушку Занин изнасиловал, а потом приказал одному из соучастников ее задушить.

 — Причем Занин, судебный медик, сымитировал самоубийство Федорова. Его сообщник выстрелил в Федорова в упор, а обрез вложил ему в руку. Девушку закапывали тоже «по науке»: с нее сняли одежду, золотые украшения, а похоронили на пригорке, чтобы могилу не размыло, когда пойдут дожди, — объясняет Зайцев.

Высокие отношения в тесном морге

Но подозрение сразу пало на главного курского гробовщика. Его подвела репутация: в 2001 году Занина судили за получение взятки.

 — Я его лично поймал за руку, — говорит замруководителя следственного управления СКП РФ по Курской области Олег Темираев. — Он работал заведующим моргом в Курском бюро судмедэкспертизы и пообещал за деньги переквалифицировать действия одного человека с „причинения тяжкого вреда здоровью“ на „легкое“. В результате „скорректированного“ судебно-медицинского заключения человек получал условный срок, а не реальное лишение свободы.

Но, вернувшись в 2002 году после досрочного освобождения из тюрьмы, Занин опять устроился на старое место: уже в качестве заместителя по экономическим вопросам и по совместительству на должность врача-судмедэксперта отдела особо сложных проблем.

 — Занину морг был нужен позарез. Он тут же развил бурную деятельность. Открыл частную фирму. И это на фоне бедственного, практически нищего существования областных СМЭ. В бюро экспертам элементарно негде приборы поставить, а он гробы-венки продает. И занимал „гробовщик-коммерсант“ помещения незаконно: арендовать у госучреждения имущество можно лишь в том случае, если оно лишнее. А у бюро площадей не хватало, — объясняет Темираев. — Кроме того, по санитарным нормам, действующим еще с советских времен, в морге запрещено располагать другие службы. Есть опасность заражения.

Но Занин заразы не боялся, да к тому же и карьера его шла в гору. Он стал начальником отдела по особо сложным экспертизам.

 — Мы писали письма в областной комитет здравоохранения, которому подчиняется бюро. Ведь случай дикий: человек с судимостью занимается экспертизой, — поясняет следователь Темираев. — Насколько она при этом объективна? Или за деньги можно все? Предположим, погиб человек в результате несчастного случая на производстве — прокуратура начинает выяснять обстоятельства гибели. А директор предприятия, который может стать обвиняемым по этому делу, поскольку нарушил правила техники безопасности, вправе настаивать на своем расследовании. Он приходит в бюро, а ему говорят: все сделаем, только платите деньги. Причем при Занине следователи порой получали акты позже, чем заинтересованные лица — за деньги.

Три года назад прокуратура Курской области, выявив эти нарушения, поставила вопрос об освобождении Занина от должности начальника отдела по особо сложным экспертизам. Его сняли, но сами жалобы на действия Занина оставались для его руководства пустым звуком. Он продолжал работать экспертом и, как утверждают коллеги, зарекомендовал себя „квалифицированным специалистом“.

 — Ума не приложу, как он мог пойти на такое, — качает головой руководитель Курского бюро судебно-медицинской экспертизы Александр Гребеньков. — Таких профессионалов еще во всей Курской области надо поискать. У Николая есть грамоты от областного комитета здравоохранения. Он же мой ученик. Пришел ко мне, когда я работал ассистентом на кафедре судебной медицины в Курском государственном медицинском университете.

А вот мнение сотрудницы бюро:

 — Николай был человеком настроения, но пожаловаться я на него не могу. Вспыльчивый, но отходчивый. И порядочный.

 — Как же человек может быть порядочным, если он нечист на руку?

 — А кто же у нас взятки не берет?! — парирует девушка.

Сожженная совесть

Во время расследования двойного убийства выяснилось, что Занин еще в 2005 году организовал покушение на убийство заведующей моргом Светланы Лысковой. Тогда это преступление так и не раскрыли.

 — Лысковой, настоящему научному работнику, не нравилось, что Занин использует помещения морга для своих коммерческих целей. Вот он и решил устранить ее, — говорит Темираев. — Для убийства он нанял тех же людей, которые расправились с Федоровым и Серовой. К счастью, женщина после двух ударов железной трубой по голове осталась жива.

А в ноябре 2005-го Занин поджег храм в честь иконы Божьей матери „Всех скорбящих радость“. Мотив преступления — месть новому настоятелю храма отцу Вадиму, который воспротивился тому, что в церкви расположилось похоронное агентство „Ритуал“.

 — Как только пожар случился, я сразу стал подозревать Николая Владимировича. Храм дореволюционной постройки, и до моего приезда в нем была лишь больничная часовня, а остальное место занимали коммерсанты Занина.

Часовня находилась возле городской больницы, и пациенты часто сюда приходили в надежде получить поддержку и утешение. Народ жаловался настоятелю: похоронная вывеска на больных действовала угнетающе.

 — Лежишь в палате, и без того настроение скверное, а тут еще прямо в окно неоном светится табличка — „Похоронные услуги, круглосуточно“. Короче, тоска пробирает. Власть жалобам вняла. И когда аренда у Занина закончилась, нам передали зал, там сейчас проходят богослужения, — говорит отец Вадим. — Он обозлился, хотя его бизнес не мы перечеркнули: восстановить храм пожелала городская администрация. Но я ощущал, как он внутренне кипел. Не раз ядовито высказывался: „Можешь не пробовать, у тебя ничего не получится“. Сколько раз я пытался найти с Заниным контакт, все было бесполезно.

Огонь занялся на чердаке, после пожара храм был в плачевном состоянии: фундамент просел, крыша протекла, стены отсырели.

 — Храм быстро восстановили. Мы сделали ремонт, у нас стало больше прихожан. Я на Занина не ожесточился, но так и не смог понять, что им двигало, — говорит батюшка. — Люди его боялись. Ведь некоторым из своих сотрудников он не раз угрожал: „Украдешь что-нибудь у меня — убью!“

 — Это не просто слова, — подтверждает слова настоятеля Олег Темираев. — Соучастники двойного преступления уже на допросе рассказывали: «Когда мы хоронили девушку, Занин мрачно так бросил: „А ведь в этих лесочках многие уже закопаны… “

Когда человек постоянно совершает зло, голос совести утихает. О такой „сожженной совести“ сказано в Новом Завете. Гробовщик Занин уже не различал живых и мертвых. Что им двигало — теперь не узнать. В ночь на 30 сентября в одиночной камере СИЗО Занин вскрыл себе вены.

… Сколько человек он отправил на тот свет, закопав в лесочке? И кто должен отвечать за то, что в нарушение всех инструкций Занин и его бизнес процветали? В ответ — тишина. Как на кладбище…