Как замполит Саблин хотел устроить в СССР вторую Октябрьскую революцию

В ночь с 8 на 9 ноября 1975 года в советском ВМФ произошло беспрецедентное ЧП: большой противолодочный корабль «Сторожевой» после участия в военно-морском параде в Риге самопроизвольно снялся с якоря и взял курс в Ирбенский пролив.

В ночь с 8 на 9 ноября 1975 года в советском ВМФ произошло беспрецедентное ЧП: большой противолодочный корабль «Сторожевой» после участия в военно-морском параде в Риге самопроизвольно снялся с якоря и взял курс в Ирбенский пролив.

Спрыгнувший с борта и перебравшийся на стоящую на рейде подводную лодку комсорг «Сторожевого» сообщил, что замполит экипажа капитан третьего ранга Валерий Саблин с группой сообщников арестовал командира корабля, запер в каютах большую часть офицеров и объявил о намерении идти в Кронштадт и выступить с телеобращением к советскому народу о необходимости смены политического курса в стране.

О ЧП сразу же было доложено командующему Балтийским флотом, затем и главкому ВМФ. За «Сторожевым» устремились боевые корабли. На них поступил приказ главкома: «С выходом на визуальный контакт применить артиллерийское оружие с целью остановки корабля. Первый залп дать впереди по курсу, последующие — по винтам». После применения оружия «Сторожевой» остановился. На него высадилась группа пограничников. Саблин и его сообщники были арестованы.

Об этом случае уже немало написано статей и даже книг. Но страсти вокруг него не стихают. Можно услышать диаметрально противоположные оценки этого события даже в среде флотских офицеров. Интересно, что героизация Саблина началась после 1991 года, в советское время общественное мнение в военно-морских коллективах было единодушным: военный преступник! Правда, тогда информация о происшедшем была очень ограниченной.

В 1975 году я служил на Каспийской военной флотилии в звании старшего лейтенанта. Помню, что слухи о «восстании» на «Сторожевом» докатились до нас уже в конце ноября. Они воспринимались как навет на «здоровую флотскую действительность», поскольку в то время просто невозможно было поверить в такую дикую историю. Но в августе 1976 года появилось первое и единственное официальное подтверждение: до офицерского состава довели совершенно секретный приказ, в котором сообщалось о пресечении попытки капитана третьего ранга Саблина увести корабль в Швецию и о расстреле по приговору суда зачинщика «бунта».

Позже мне доводилось слышать рассказы о случившемся непосредственных свидетелей тех событий. Из них сложилась такая картина.

Потомственный флотский офицер Валерий Саблин задолго до 8 ноября 1975 года высказывал недовольство тем, что в стане хорошо живет только партийная верхушка, а простому люду не хватает элементарной колбасы, в чиновничьей среде процветает блат, взяточничество. Сведения об этих настроениях доходили до особистов, но Саблина не трогали, поскольку он сам считался «блатным», был вхож в семью тогдашнего начальника политуправления ВМФ адмирала Гришанова.

Наконец, Саблин созрел для того, чтобы заявить о себе на всю страну. Он заранее подготовил несколько человек к «бунту», убедив их в благих намерениях. 8 ноября сложилась благоприятная для выступления обстановка: на берег сошли старший помощник командира корабля, механик, секретарь парторганизации.

Все началась с того, что Саблин зашел в каюту командира корабля капитана 2 ранга Потульного и доложил, что в одном из корабельных помещений творятся страшные беспорядки. «Что именно?» — спросил командир. «Я прошу вас пройти и посмотреть. Словами это не передать!» — ответил Саблин. Как только командир спустился по трапу в помещение, Саблин закрыл дверь на замок. Сторожить Потульного замполит выставил своего сообщника — корабельного библиотекаря и по совместительству киномеханика старшего матроса Шеина, вооружив его пистолетом.

К морякам экипажа, построившимся по команде «Большой сбор!», Саблин обратился с краткой речью (более подробное выступление было записано на магнитофонные ленты и несколько раз за ночь передано по внутрикорабельной трансляции). Вот фрагменты, впоследствии представленные на суде: «Напряженно и долго думая о дальнейших действиях, принял решение: кончать с теорией и становиться практиком. Понял, что нужна какая-то трибуна, с которой можно было бы начать высказывать свои свободные мысли о необходимости изменения существующего положения дел. Лучше корабля, я думаю, такой трибуны не найдешь. А из морей лучше всего — Балтийское, так как находится в центре Европы. Никто в Советском Союзе не имеет и не может иметь такую возможность, как мы, — потребовать от правительства разрешения выступить по телевидению с критикой внутреннего положения в стране… Наша цель — поднять голос правды… Наш народ уже значительно пострадал и страдает из-за своего политического бесправия… Только узкому кругу специалистов известно, сколько вреда принесло и приносит волюнтаристские вмешательства государственных и партийных органов в развитие Вооруженных Сил и экономику страны, в решение национальных вопросов и воспитание молодежи… Предполагается, что, во-первых, нынешний госаппарат будет основательно очищен, а по некоторым узлам — разбит и выброшен на свалку истории, так как глубоко заражен семейственностью, взяточничеством, карьеризмом, высокомерием по отношению к народу. Во-вторых, на свалку должна быть выброшена система выборов, превращающая народ в безликую массу. В-третьих, должны быть ликвидированы все условия, порождающие всесильность и бесконтрольность гос — и партаппарата со стороны народных масс… »

Саблин довел до моряков план действий: «Сторожевой» идет в Кронштадт, а потом в Ленинград — город трех революций, с тем, чтобы начать там новую, четвертую революцию по исправлению допущенных руководством страны ошибок. Выступление «Сторожевого» должно найти поддержку военных моряков в Кронштадте и Ленинградской военной-морской базе, а также у трудящихся ленинградских заводов и предприятий, перед которыми Саблин, добившись у правительства страны права выступить по телевидению, намерен изложить свои взгляды.

«За» высказались три лейтенанта и несколько мичманов. Всех, кто был не согласен и выступил против, под угрозой оружия Саблин и Шеин закрыли в трюме. Для простых матросов Саблин был начальником, и они стали выполнять его команды по управлению кораблем до тех пор, пока это происходило в рамках профессиональных инструкций. Когда же они увидели, что по «Сторожевому» стреляют свои же корабли, моряки взбунтовались уже против Саблина, освободили командира и других арестованных офицеров. 9 ноября в 10 часов 35 минут на командный пункт Балтийского флота пришла радиограмма от командира «Сторожевого»: „Корабль остановлен. Овладел обстановкой. Жду указаний командующего флотом“. Через 20 минут на борт поднялись пограничники. Первая часть драмы была закончена.

Из Москвы в тот же день прибыла правительственная комиссия во главе с главнокомандующим ВМФ адмиралом Флота Советского Союза Горшковым, в ее составе был и начальник политуправления ВМФ адмирал Гришанов. На первом же допросе Саблин, обращаясь к Гришанову, заявил: «Вы же знаете меня хорошо, я учился с вашим сыном, часто бывал в вашей семье». Гришанова тут же вывели из состава комиссии.

После длительного расследования освободили всех офицеров и мичманов. Многих из них разжаловали, других назначили с понижением. Большинство уволили в запас. На «Сторожевом» срочно заменили экипаж, заправили топливом, погрузили боезапас, продовольствие, и он вышел в море для участия в учениях.

Всем уволенным офицерам «Сторожевого» предоставили жилье. Жене Саблина в Калининграде выделили квартиру. Одно время она работала официанткой в ресторане „Москва“. Сын Саблина поступил в высшее военно-морское училище.

Саблина приговорили к высшей мере наказания, Шеина к 8 годам лишения свободы. 4 апреля 1976 года Саблин был расстрелян.

Приведем два противоположных мнения людей, участвовавших в разборе этого происшествия.

Капитан первого ранга Октябрь Бар-Бирюков:

 — Поступок Саблина сродни подвигу лейтенанта Шмидта. Его честное имя совершенно незаслуженно предано забвению, а семья — опале. Пора положить этому конец! Справедливость должна восторжествовать — как это произошло в отношении большинства репрессированных участников кровопролитного Кронштадтского мятежа 1921 года. Дело капитана 3 ранга В. М. Саблина (так же, как и матроса А. Н. Шеина и других товарищей по выступлению) должно быть принципиально пересмотрено соответствующими структурами с учетом перемен, происшедших в стране. А сам он и его товарищи — реабилитированы (с восстановлением Саблина в воинском звании, с возвращением наград и выплатой денежной компенсации семье).

Вице-адмирал Анатолий Корниенко:

 — Безусловно, страна тогда находилась в тяжелом экономическом положении. Люди жили плохо. Несправедливости было много во многих сферах жизни. В том числе и в военной. Но ради достижения сомнительной цели Саблин поставил под угрозу жизнь всего экипажа, у членов которого были семьи, дети, родные.

Сейчас некоторые хотят героизировать Саблина. Видят в его авантюре чуть ли не призыв к перестройке. Другие говорят, что это был смелый поступок, не каждый способен на такое. Да, в определенной степени смелый. Но чем он отличается от действий террористов — они тоже ради достижения цели идут на смертельный риск. Но при этом, ставят под удар сотни других жизней. И что? Их оправдывают, защищают, поют в их честь оды или провозглашают национальными героями?

А чем отличались действия Саблина от действий тех террористов, которые угоняли суда, самолеты, взрывали лайнеры с людьми на борту? Да ничем. Саблин вывел «Сторожевой» в открытое море. Это могло привести к катастрофе, напрасной гибели экипажа. Это геройский поступок? Это смелые действия?

Вызывает сомнения версия о походе в Кронштадт. Я тогда находился на КП флота. Помню, пришел доклад от Ирбенского маяка: „БПК „Сторожевой“ — курс 290 градусов, скорость — 18 узлов“. Хочу подчеркнуть, что из этой точки на карте нанесен рекомендованный курс на Кронштадт — 337 градусов. 290 – это курс на Швецию. От Ирбенского маяка до территориальных вод Швеции оставалось сорок три мили — 2,5 часа хода, а до Кронштадта — 330 миль, 18 часов хода. Тогда ни у кого не было сомнения, что Саблин ведет корабль в территориальные воды Швеции.

В общем, к Саблину я отношусь, как относятся к таким людям, начиная с Древней Руси, он — клятвоотступник.

Герой или клятвоотступник? В любом случае история уже дала свою оценку его действиям. Мечта Саблина исполнилась. Режим пал. В магазинах появилось много колбасы сыра и прочего. Но партократия, бюрократизм, взяточничество, коррупция обрели еще более дикие формы.

«Сторожевого» новая власть продала в Индию на лом. Не приняла она и самого Саблина даже посмертно. Военная коллегия Верховного суда РФ пересмотрела дело Саблина „в свете новых обстоятельств“. В обвинительном заключении ему заменили „расстрельную“ статью за измену Родине на статьи о воинских преступлениях: превышение власти, неповиновение и сопротивление начальнику. Казненного Саблина приговорили к 10 годам тюремного заключения, а помогавшему ему матросу Шеину за соучастие дали 5 лет, вместо прежних, полностью отбытых им восьми. В определении военной коллегии Верховного суда РФ указано, что ни Саблин, ни Шеин реабилитации не подлежат.