Станет ли Ахмадинежад новым Гитлером?

В последнее время в экспертных кругах, в средствах массовой информации идет дискуссия о роли и месте Корпуса стражей исламской революции (КСИР) в Иране. При этом некоторые политики и политологи утверждают, что влияние КСИР на все стороны жизни в стране усиливается, нынешнее тегеранское руководство  оттесняется «стражами революции»,  Иран движется к военной диктатуре.

Нина Мамедова, заведующая сектором Ирана Института востоковедения РАН, считает, что дискуссия не имеет под собой оснований:

«По моему глубокому убеждению, в Иране военная диктатура невозможна. Для того чтобы она воцарилась, КСИР должен взять власть в свои руки, то есть произвести военный переворот и закрепить его результаты в конституции. Но большинство иранцев восприняло бы такое развитие событий однозначно отрицательно. Тем более что понятие «военный переворот» в этой стране до сих пор традиционно ассоциируется с вмешательством США во внутренние дела Ирана, с проамериканским переворотом 1953 года, который сверг национализировавшего нефтяную отрасль страны премьер-министра Мохаммеда Моссадыка. А его в сегодняшнем Иране, считают национальным героем, чей день рождения является одним из немногих не связанных с исламом праздников. Сегодня можно говорить об усилении роли военно-промышленного комплекса в Иране, но не о том, что он движется к военной диктатуре. С моей точки зрения, сама шиитская доктрина противоречит приходу к власти военных, что чревато ликвидацией исламского режима в целом, а это, естественно, не входит в планы нынешнего руководства».

Однако есть и другой аспект. Действительно, «чистый» военный переворот, подобный прошахскому 1953 года в Иране, турецким — 1960 и 1980 годов или чилийскому перевороту генерала Пиночета 1973 года в Исламской Республике Иран невозможен. По нескольким причинам. Самое главное то, что в Иране нет единых вооруженных сил. Они состоят из армии и КСИР. Между ними существовали и существуют глубокие разногласия и даже неприязнь. Поэтому решительные военно-политические действия одной из структур будут ревностно и незамедлительно, если не пресекаться, то тормозиться другой. Во-вторых, КСИР, как сверхпривилегированная силовая структура, совмещающая функции армии, полиции и специальных органов, а также пропагандистско-идеологического аппарата, уже не вызывает симпатий у подавляющего большинства населения».

Однако в последние годы,  с момента прихода к президентской власти в 2005 году Махмуда Ахмадинежада, — кстати, выходца из КСИР, наблюдается процесс возрастания влияния Корпуса на все стороны внутренней и внешней политики Ирана. Фактически, КСИР превращается в суперструктуру, подчиняющую себе не только уже отмеченные функции, но финансовые потоки, целые отрасли экономики, в первую очередь, оборонную. На ключевые посты в государственных органах власти и экономики президентом назначаются или действующие КСИРовцы, или лица тесно связанные с Корпусом. Даже министром обороны в нынешнем правительстве назначен генерал Ахмад Вахиди, бывший руководитель разведывательно-диверсионной спецслужбы «Кодс», подчиненной КСИР. Важнейший пост главы министерства информации (разведки и контрразведки) занял Зейдар Мослехи, бывший представитель Высшего руководителя Ирана в сухопутных войсках КСИР (аналогичные обязанности в Советской армии выполнял начальник Политуправления). Такая же картина наблюдается и в экономике.

Одновременно многие наблюдатели отмечают и другой процесс — вытеснение старых революционеров-клерикалов от управленческих рычагов во всех сферах жизни и замена их на политически активных, относительно молодых людей, зачастую далеко не представителей духовенства, готовых до конца отстаивать интересы КСИР. Этот процесс в Иране можно было бы сравнить с ситуацией в первой половине 30-х годов в Германии, когда Гитлер устранял своих старых соратников, готовя единовластие.

Вряд ли правы те эксперты, которые уверены в том, что этот процесс идет при отстранении руководства Ирана — верховного лидера, президента, парламента. Скорее, все они (руководство) внутри этого процесса.

Вполне резонно было бы предположить, что в Иране возможен не переворот в классической форме coup d„etat (дословно с французского — «удар по государству»), а медленная трансформация режима в сторону диктатуры спецслужб и военно-промышленного комплекса, контролируемого и управляемого тем же КСИР.

Источник: «Голос России“