Какая Россия нужна Украине?

В России считают (или делают вид), что для эффективного сотрудничества и проведения дружественной политики между Россией и Украиной первостепенным фактором является уровень лояльности украинского президента Москве.

Российское политическое сообщество, которому еще недавно было демонстративно все равно, кто станет президентом Украины, с некоторых пор (а именно – дня отставки правительства Юлии Тимошенко), делает вид, что с небывалым энтузиазмом и политическим вдохновеньем восприняло исход президентских выборов на Украине.

За достаточно короткий период Россия успела сделать ряд реверансов публичного характера в адрес нового украинского руководства. Приезд между первым и вторым турами выборов российского посла Зурабова, участие отдельных представителей РФ в инаугурационных мероприятиях, повышение статуса визита Януковича в Москву с рабочего до официального, запланированный на май визит Медведева в Киев, изменение публичного тона в адрес Украины в позитивную сторону.

Все эти и другие им подобные события должны показать: полоса российско-украинского отчуждения позади. По той простой причине, что главный источник плохих отношений между Украиной и Россией — президент Ющенко —  ушел на политическую пенсию, а, значит, жить стало лучше, жить стало веселей.

При этом традицией стало рассуждать о том, какая Украина нужна России. Как и традиционным остается набор желаемых критериев:

 — прогнозируемость  основных направлений внутриполитического и внешнеполитического курса страны, предполагающая единый центр власти (как залог успешной реализации бизнес-проектов высшего руководства РФ);

 — полуавторитарный политический режим, для которого существует эвфемизм «стабильность» (как пример доказательства жизнеспособности на постсоветском пространстве именно российской политической модели);

 — русский язык как второй государственный и православная церковь Московского патриархата (как доказательство моноцентричности постсоветского пространства с единым центром и едиными культурными образцами   — Россией);

 — невступление Украины в НАТО и сохранение базы Черноморского флота РФ в Крыму после 2017 года (как видимость сохранения лидерских позиций и влиятельности РФ в регионе, прежде всего, в глазах Запада).

Список экономических, а точнее бизнес-запросов, российской правящей элиты по отношению к отдельным объектам украинской собственности почему-то остается вне рамок публичных обсуждений.  

В общем и целом, в России считают (или делают вид), что для эффективного сотрудничества и проведения дружественной политики между Россией и Украиной первостепенным фактором является уровень лояльности украинского президента Москве. Между тем, не менее, а то и более важна в данном контексте  позиция самой России и то, что происходит с ее политическим классом.

В этом смысле, надо ставить вопрос – а какая Россия нужна Украине. Тем более, что в самой РФ нет ответа не только на этот, но и на другой вопрос – а какая Россия нужна самой России.

Борьба и единство противоположностей

Собственно, формат двусторонних российско-украинских отношений зависит больше от России, чем от Украины.

Даже с дружественными странами (или темы, которые декларируют таковое отношение к России) Кремлю давно уже не удается воплотить какой бы то ни было жизнеспособный в долгосрочном плане проект. Это хорошо видно на примере создания таможенного союза с участием Беларуси и Казахстана. Да и вообще союзного объединения России с Беларусью. Отсутствие общих интересов субъектов делает реализацию какого-либо проекта маловероятной.

Российско-украинские отношения за последние годы были далеко не на самом лучшем уровне. С одной стороны, российские власти сразу дали понять, что не намерены сотрудничать с «оранжевым» президентом. А, с другой, — когда Ющенко понял, что главным комуникатором на российском направлении ему не стать и эта роль переходит то к Януковичу, то к Тимошенко (в бытность этих политиков премьерами), то решил занять твердо антироссийскую позицию. Сыграл свою роль и «момент истины» — август 2008 года, когда каждый украинский политик должен был определиться в оценке событий в Южной Осетии. Ющенко сделал тот выбор, который был для него максимально комфортен психологически и, одновременно, важен прагматически – с точки зрения его собственных электоральных перспектив в Украине.

Но, как это ни парадоксально, президентство Ющенко, несмотря на всю антиющенковскую риторику российских политиков,  имело и свои выгоды для правящего российского тандема.

Наличие публичного врага – зачастую вещь выгодная во внутренней и внешней политике. Это значительно упрощает политическую деятельность того или иного субъекта. В период холодной войны мощное публичное противостояние двух политических систем-антиподов и выстраивание образа врага, по сути, являлись базисом для воспроизведения  империй  США и СССР и их политического строя.

В постмайданные годы Украина была главным после Грузии антигероем в российском публичном пространстве.  В этом смысле открытые письма Медведева к Ющенко или тонны ненависти в СМИ, прежде всего на телевидении, были, скорее, публичным жестом, нежели практическими основаниями политической деятельности Кремля на украинском направлении.    

Образ врага заменял наличие реальной  политики, позволял российским властям маскировать отсутствие со стороны России внятной стратегии относительно стран СНГ в целом и Украины в частности. Условно говоря, предоставлял возможность на пустом экране проецировать Россию как гиганта геополитики. Бесспорно, что общий фон российско-украинских отношений с президентством Януковича отношений улучшится. Он уже улучшился. Однако чтобы сотрудничество носило реальный, а не исключительно публицистический характер, очевидно должна быть сформирована и сформулирована целостная, внутренне непротиворечивая философия этих отношений. И это вызов, прежде всего, для России.

Потому что позиция Украины за все время независимости была и есть неизменной. Янукович подтвердил, что стратегическая цель внешней политики Украины – это евроинтеграция, наряду с эффективным сотрудничеством с Россией и США. И Янукович, и Тимошенко (победи она на выборах),  — это усовершенствованный Кучма во внешней политике. Та же многовекторность, где Европа рассматривается как политический партнер и образ будущего, а Россия – как, прежде всего, экономический контрагент и «надежный тыл», унаследованный от общего прошлого. Выбор же между прошлым и будущим в стратегической политике всегда делается в пользу последнего – таков исторический закон. Уже поэтому, кардинального разворота Украины в сторону РФ не будет.

В этом смысле, настоящее испытание для российско-украинских отношений не закончилось с уходом Ющенко, а лишь начинается с воцарением Януковича. Потому что России, во-первых, не на кого будет списать возможные проблематичные стороны отношений, а, во-вторых, кроме триумфа над концом «оранжевой эпохи», предстоит определить какому содержанию будет подчинена форма дружественного диалога.

Три пути для России

Дальнейшие пути развития России представляются неясными.

Формально вроде все более чем понятно. Действующий тандем, властная вертикаль, ресурсы,  модернизация как ключевая пропагандистская идея власти. Но даже поверхностный анализ происходящих в РФ процессов позволяет утверждать, что базовые элементы существующей  политической системы, обеспечивающие ее устойчивость, достаточно уязвимы. Перебор с ограничением политических свобод вкупе с непростой экономической ситуацией приводит к нарастанию недовольства в регионах. К примеру, в Калининграде, где во время митингов протеста объединилась системная и внесистемная оппозиции, с требованиями не только отставки губернатора Бооса, но и премьера Путина. Другие примеры, где постоянно растет недовольство федеральными властями, — Иркутск и Владивосток — регионы, которые на уровне и экономики, и доминирующей психологии жителей чувствуют себя относительно самостоятельными, не полностью зависимыми от Москвы.

Кроме того, потенциальные конфликты, прежде всего на Кавказе. Еще неизвестно, какие последствия будет иметь изменение территориального устройства – выделение из состава Южного федерального округа Северо-Кавказского ФО, объединившего проблемные национальные республики во главе с бывшим губернатором Красноярского края Александром Хлопониным. Северный Кавказ для России все более становится не органической частью государства, а «вещью в себе», особой территорией, где российские законы, писанные и неписанные, уже не действуют. Фактически, создание СКФО стало очередным импульсом к формальному отделению Северного Кавказа в обозримой исторической перспективе. Что касается модернизации, безусловно, она важна для Медведева. Как и для любого президента,  Дмитрию Анатольевичу необходимо иметь нишу для позиционирования себя как лидера России на период, как минимум, до 2018 года. Даже если эта ниша – это всего лишь фасад.

В российскую модернизацию по-кремлевски сегодня мало кто верит. Хотя в политическом и экспертном сообществе охотно она и обсуждается. Для реальной реализации нужна мотивация элит. Нет мотива – нет и субъекта модернизации.

Собственно, очень недвусмысленно насчет перспектив модернизации высказался Путин на первом и пока единственном заседании Государственного совета РФ, где президент, премьер, главы региональной власти, руководители парламентских партий и другие официальные лица обсуждали состояние и перспективу реформирования политической системы России. По мнению Путина, политическая система в РФ должна меняться, однако в процессе возможных трансформаций нельзя допустить ни «украинизации», ни тоталитаризма. То есть, Путин озвучил три возможных варианта развития политической системы на постсоветском пространстве:

 — «украинизация»   (в понимании России это политическая нестабильность и неуправляемость);

 — «жесткий авторитаризм» (политика типа Туркменбаши);

 — «путинизм», или полуавторитаризм (управляемая демократия,  система, в которой управляемость обеспечивает ограничение конкуренции, контроль над СМИ, единство правящей элиты как класса).

Наверное, впервые так четко была очерчена своеобразная политическая философия Владимира Путина. Естественно, премьер-министр позиционирует систему власти в России как оптимальную на постсоветском пространстве. Даже если она прямо противоречит модернизации.

Ведь модернизация возможна только при «украинизации» и «авторитаризме». Либо конкуренция (политическая, экономическая, другая), и все происходит снизу, эволюционным путем. Либо авторитаризм, когда модернизация происходит сверху, под жестким контролем харизматического лидера.

Модернизация оказалась громким пустым процессом.

Субъективизм политики

Управляемая демократия ведет не к модернизации, а к политическому субъективизму.

«Субъективизм политики» — советский термин. Собственно, с такой формулировкой Никита Сергеевич Хрущев был уволен с поста генсека. За бурную, но ничем не обоснованную деятельность (типа, ликвидации министерств, экспорта  ракет на Кубу, «кукурузной темы»).  

Субъективизм в политике — это отказ от институциональных форм контроля и регулирования  процессами. Это действия, не учитывающие объективные закономерности истории и реальные обстоятельства современного развития страны. Это политические решения, основанные на вере во всесилие административных и силовых решений.

Зачастую тем, кто обладает значительной властью, кажется, что их субъективные возможности беспредельны и они действуют в соответствие с этой самоустановкой. Поэтому, политический субъективизм – это не просто ошибочные решения и действия. Во многих случаях это последствия, которые далеко уводят проблемы от реальности, тем самым их только усугубляя. Это эпохи и правители, лишенные исторического чутья. Страшно не то, что лидеры совершают ошибки, страшно, когда они их не то что не исправляют, а не замечают вообще.

Сегодняшняя правящая элита России переживает пик сложившейся  политической системы. Отшлифована некая  иерархия, которая сама себе кажется вполне устойчивой. Все сосредоточено на решениях 10-15 человек, компетентных по любому вопросу. Эти люди чувствуют себя универсалами. Им кажется, что они не совершают ошибок, и все их решения правильны, потому что им не перед кем нести ответственность за возможные провалы. Хотя в демократических, открытых системах люди, которые принимают решения, первыми несут ответственность.

В свою очередь, отсутствие коммуникации атрофирует чувство реальности у власти. По сути, отсутствие какого-либо контроля извне над решениями узкого круга правящей элиты приводит к тому, что они не чувствуют опасности.

И не странно, что российские телеканалы с таким восторгом транслировали новость о том, что в кризисном 2009 году список российских миллиардеров в «Форбсе», по сравнению с предыдущим годом, вырос с 32 до 62 (!). И это на фоне падения ВВП почти на 8% и увеличения слоя малообеспеченных граждан, по данным Института социологии РАН, с 43 до 51 %.

В свое время, в 1876 году, министр иностранных дел при Александре Втором Горчаков сказал, что Россия «великая и бессильная страна», «можно искусно притворяться, но следует помнить о том, что ты притворяешься».

Очень правильно сказал.  

Какая Россия нужна Украине?

Россия, которая четко понимает свое место в современном мире: крупная, экономически мощная, богатая страна со значительными природными ресурсами и человеческим потенциалом, но — не глобальная и уже даже не региональная держава. Россия, которая осознает, что она более не является «точкой сборки» постсоветского пространства и не располагает интеграционным проектом для этого пространства.

Россия — не империя, а современное государство-нация.

Россия, которая хотя бы приблизительно верит в то, что официально провозглашает.

Россия, которая мыслит категориями политики, а не бизнеса, закамуфлированного под политику.

Россия, которая решает, прежде всего, свои государственные задачи, а не задачи крупного капитала.

Россия, которая может раз и навсегда сформулировать исчерпывающих список своих ожиданий от Украины. Тогда Украина сможет четко сказать, на что она готова и способна, а на что – нет. Например, отложить вступление в НАТО на неопределенный срок — может, так как НАТО и так Украину не ждет в ближайшей перспективе. А оставить Черноморский флот после 2017 года — не может, так как это противоречит самим основам украинской государственности.

В общем и целом, Украине нужна Россия, которая будет просто другой страной, пусть крупной и сильной, одной из других стран — а не начальником, не старшим братом и, главное, не вечным фактором украинской внутренней политики.

Когда политика Украины на российском направлении окончательно станет внешней, а не внутренней, тогда произойдет психологическое освобождение Украины и ее элит от России, и Украина окончательно обретет независимость.

Источник: Glavred