Украина. Свобода vs стабильность

Перемены в жизни страны с приходом к власти Виктора Януковича были неминуемы. Среди пунктов, судьба которых может вызвать опасения, специалисты традиционно вспоминают свободу слова. Возможно, недаром – ведь к первым месяцам президентского правления уже есть вопросы у «Репортеров без границ».

Победа Виктора Януковича на президентских выборах вернула во власть его многочисленных соратников, а заодно – стала воплощением мечтаний миллионов избирателей, поддерживающих его еще с 2004 года. Одновременно этот триумф привел в состояние тревожного ожидания не только потенциальную парламентскую оппозицию, но и не меньшее количество миллионов украинцев, опасающихся «регионального» реванша. Одни не верили в способность новоприобретенной власти спасти страну от экономического кризиса, других больше беспокоили (и как оказалось – вполне заслуженно) грядущие гуманитарные инициативы «возвращенцев». К числу потенциальных «жертв режима» антипатики главы государства традиционно относили и свободу слова – ту самую, которую Виктор Ющенко традиционно считал одним из основных достижений своего правления.

В соответствии с правилами хорошего тона, новая власть обещала холить и лелеять одну из основных свобод. Полное содействие  со своей стороны обещало и новое руководство МВД. Тем не менее, воспоминания о проблемах эпохи «развитого кучмизма„: „темниках“, цензуре (в том числе и внутрикорпоративной), преследованиях журналистов и препятствиях, которые власть имущие создавали на их профессиональном пути – ожили достаточно быстро. А события, происходящие одно за другим в апреле, невольно предлагают пищу для размышлений.

Растущее число происшествий с „журналистским“ оттенком за последние несколько недель вызывают опасения. Причем не только у украинцев, но и у международных организаций. Свою обеспокоенность положением украинских дел уже успели высказать „Репортеры без границ“. Факт ликвидации Национальной комиссии по утверждению свободы слова, к которому возникли вопросы, можно объяснить охватившим Банковую оптимизаторским порывом, результатом чего стало сворачивание нескольких десятков консультативных органов при президенте Украины. Но Украина в одночасье прославилась не только организационными обстоятельствами. За текущий месяц тем или иным образом пострадали несколько журналистов. В Днепропетровске был избит телевизионщик Борис Брагинский. В Киеве микрофону репортера СТБ Сергея Андрушко „досталось“ из-за попытки расспросить чиновника, а известный журналист и член ВО „Свобода“  Игорь Мирошниченко был арестован в рамках попыток милиции усмирить представителей всеукраинской организации, протестующих против открытия выставки „Волынская резня“. Наконец, инцидент во Львовской области, результатом которого стало перекрытие журналистами газеты „Экспресс“ трассы Киев-Чоп, стал уже общеизвестным и вызвал бурную реакцию „верхов“.

История с „неправомерными действиями милиционеров“ во Львове получила широкий резонанс. По факту препятствования журналистской деятельности было возбуждено уголовное дело, расследованием случившегося собирается заняться временная комиссия Верховной рады, а президент планирует лично встретиться с пострадавшими. Тем временем стороны конфликта стоят на своем. Сотрудники налоговой (а затруднения у директора львовского издания возникли именно с этим ведомством) уверяют, что их претензии связаны исключительно с уклонением от налогов, а обстоятельства инцидента с рукоприкладством будут расследоваться. А главный редактор газеты Игоря Починок полагает, что проблемы сотрудников „Экспресса“ связаны с публикациями, задевающими интересы власть имущих местного масштаба.

 Многоступенчатое разбирательство в том, кто прав, а кто виноват в конфликте между изданием и налоговиками, судя по всему, обещает стать образцово-показательной иллюстрацией правозащитной деятельности новой власти. К какому выводу придут сильные мира сего пока говорить рано. Но уже сам факт открытия уголовного дела по столь нелюбимой правоохранителями 171-ой статье теоретически должен внушить оптимистичный взгляд на будущее свободы слова. Правда, одного заявления для этого недостаточно, особенно, если учесть то, что львовским конфликтом проблемы последнего времени не исчерпываются.

Помимо сложностей, возникших у ряда журналистов, которые действительно напоминают о не слишком прочно забытом прошлом, положение дел не радует и в целом. При желании можно найти достаточное число поводов для беспокойства, большинство которых вписываются в понятия „цензура“ и „передел сфер влияния“.

С закреплением во власти команды Виктора Януковича ее противники сразу же вспомнили о „темниках“. Во всяком случае, представители оппозиции уже успели выказать обеспокоенность степенью и характером своего присутствия на телевизионных экранах. » (Судя по новостям, — «Подробности“) все молятся на то, как работает президент и правительство, а оппозиция вообще ничего не делает », — отмечает вице-спикер Николай Томенко. Оппоненты из «регионального» лагеря убеждены, что корень проблемы в том, что оппозиция для прессы «неинтересна». И действительно, можно допустить, что подобное положение дел на нынешнем этапе может объясняться не спущенными сверху указаниями, а позициями собственников СМИ, которые спешат стабилизировать отношения с новой властью. Версии о поднявшей голову самоцензуре придерживается в своей статье для «Зеркала недели» медиа-эксперт Отар Довженко. «Чем дальше, тем четче возникает перед центральными медиа безальтернативность „государственнической“ позиции, которая заключается в поддержке и избирательно-положительном освещении, а если дела совсем плохи, то замалчивании действий власти «, — пишет он.

Дополнительной причиной для беспокойства для, как минимум, телевизионщиков служит неопределенность ситуации с одним из главных регуляторов информационного пространства – Нацсоветом по телевидению и радиовещанию, кроме прочего распределяющего эфирные частоты. Шаткая позиция Совета объясняется тем, что на сегодня вместо восьми членов он насчитывает шесть, причем у троих представителей парламентского пула успели истечь сроки полномочий (у кого совсем недавно, а у кого – почти три года назад). И потому вопрос: кого именно Верховная рада делегирует взамен потенциальных отставников (сейчас проволочки обеспечивает КПУ, нардепом от которой доводилось бывать члену Нацрады Виктору Понедилко) – всерьез будоражит не только политическую общественность. Другим поводом понервничать является и степень правомерности принятых Нацрадой решений. Как известно, результаты последнего „распределительного“ конкурса вызвали интерес у СБУ, возглавляемой медиамагнатом Валерием Хорошковским. В то же время, один из каналов группы „Интер“ в судебном порядке требует увольнения „засидевшихся“ членов Нацсовета, до которого у парламента не доходят руки. Причем, как отмечает „Украинская правда“, юристы истца предполагают, что „решения Национального совета Украины по вопросам телевидения и радиовещания, в голосовании за которые во время заседаний принимали участие члены Национального совета, полномочия которых истекли, если голоса таких членов Национального совета имели решающее значение, являются неправомерными“. Если эта идея будет развита в дальнейших судебных исках, то нельзя исключить вероятность большого передела частот. Результат которого будет зависеть, в том числе и от того, кого в ближайшее время в состав Нацсовета введут парламентарии, и, возможно, от степени лояльности медиа к новой власти…

Кроме самоцензуры во имя корпоративных интересов на журналистское творчество может оказать влияние и цензура вполне непосредственная, но поясняемая благими целями борьбы за устойчиво высокоморальное общество. В таком контексте показателен неуклонный рост значимости Национальной экспертной комиссии по вопросам морали. Особый интерес прессы в последнее время вызвал проект, вносящий поправки в существующий „моральный“ закон. В числе новаций присутствуют и такие, которые позволили заговорить о цензурировании телепродукта. В случае принятия закона, каналы могут быть привлечены к ответственности, если с 6:00 до 23:00 в их эфире появятся кадры, кроме прочего, с телами убитых или раненых – что случается не только в „кровожадных“ программах криминальной тематики, против которых выступает НЭК, но и нередко – в выпусках новостей… И, если вспомнить о том, что недавно с успехом прошел первое чтение законопроект об административной ответственности за пропаганду нацизма (не исключено, что логика новой власти к оной отнесет и возвеличивание воинов УПА), то можно допустить, что инструментарий „невинного“ давления на прессу вскоре может обогатиться.

Нельзя сказать, что подобные тенденции: с одной стороны, „народ просит“, чтоб без крови и эротики, с другой – готовность медиа „не будить лихо пока тихо“ – непременно поставят крест на свободе слова по-украински уже в ближайшее время. Но они определенно дают повод задуматься. А с учетом ряда последних событий, в рамках которых пострадали журналисты, подобная задумчивость не спешит улетучиваться… Нынешнее стремление власти играть роль справедливого арбитра весьма похвально. Но вопрос в том, надолго ли сохранится этот репертуар, и насколько ценно для нее собственное комфортное существование, неомраченное критикой или освещением неприятных тем. Ведь если торжество свободы слова будет идти в разрез с интересами такой комфортной стабильности – еще неизвестно, что победит.