Два года Медведева: модернизация отменяется

Нынче исполняется два года с тех пор, как Дмитрий Медведев на бронированном «Мерседесе» въехал в должность президента РФ. Пришло время подвести некоторые предварительные итоги этого периода.

Тремя основными медведевскими брендами за отчетный период стали «оттепель», «модернизация» и «перезагрузка». Если в самом начале правления Д.А. на авансцене была «оттепель», то сейчас основное внимание привлекает к себе «модернизация».

Медведевский Кремль утверждает, что намерен в ближайшее время – судя по всему, до весны 2018 года, когда должен истечь второй служебный срок теперешнего главы государства РФ, – осуществить полномасштабную модернизацию страны. Без которой всем нам, видать, придется очень плохо.

При этом, целостной концепции медведевской модернизации Кремль до сих пор не огласил. В результате, мы не можем судить, что именно наши правители имеют в виду под «модернизацией».

Хотя само понятия «модернизация» современным общественным наукам хорошо известно и понятно. Модернизация в одной отдельно взятой стране – это построение в этой самой стране (или, если угодно, в рамках заданной цивилизации, геокультурные границы которой могут не вполне совпадать с национальными) общества модерна. Само же общество модерна характеризуется несколькими ключевыми фишками и приколами, прежде всего:

– обществом, в котором базовой единицей и социальным субъектом выступает гражданин (а не сословие, племя, ФПГ или ОПГ);

– формированием нации как сообщества равных, культурно однородных и социально солидарных людей (до-модерновое общество единой нации не знает);

– созданием систем массовых коммуникаций, связующих страну-и-нацию воедино – от дорог до СМИ;

– наконец, едва ли не главное: формированием систем массовой социализации человека, который с детства попадает в объятия этих систем, прежде всего, образовательной, и находится в них (объятиях) вплоть до самой физической старости.

В России за ее историю было две модернизационные попытки: петербургско-имперская (петровская и послепетровская) и московско-советская (сталинская и послесталинская). Обе модернизации завершены не были: первую остановила революция 1917-го года, вторую – распад СССР. Но, по итогам почти трех столетий титанических, местами кровавых, усилий многие элементы модерна были созданы, например: разнообразная промышленность, образование, система научных институтов, массовая армия и т.п. При том было полностью разрушено традиционное общество с его сельскостью, религиозностью, низкими потребительскими запросами и т.д. В последние же 20 (постсоветских) лет мы занимались, преимущественно, демодернизацией: происходил ползучий (в некоторых случаях – обвальный) распад вышеозначенных институтов модерна с заменой их на специфическое сочетание архаического базиса (деиндустриализированной экономики) с постмодернистской надстройкой (обществом тотального потребления). Выйти из этого состояния к модерну, то есть в каком-то смысле вперед и назад одновременно, – дело архитяжелое. Еще недавно людям наивным – таким, как автор этих строк, – могло казаться, что президент Медведев способен понять масштаб и сложность задачи.

Сегодня мы можем с уверенностью говорить: при Дмитрии Медведеве модернизации в России не будет. Она отменилась, не начавшись.

Об этом недвусмысленно свидетельствует реальная политика Кремля. Во-первых, его главный титульный модернизационный проект – прославленный инноград «Сколково».

Вместо того, чтобы выявить неумершие островки отечественной науки и технологической мысли и реанимировать их методом точечного впрыскивания средств и сил, создается внутренний оффшор, на пространстве которого будет, первым долгом, возведена пятизвездочная недвижимость. А по окончании строительства – то есть лет через пять, не меньше, зная наши сроки, – в этой недвижимости несколько престарелых (и совершенно не мотивированных поднимать русскую науку, заметим) Нобелевских лауреатов плюс несколько десятков привлеченных безналоговым режимом IT-фирм (преимущественно иностранных, надо понимать) с какого-то бодуна должны создать технологический рай. При чем здесь российская институционализированная наука, решительно непонятно. Сам проект «Сколково» выдержан в типично постмодернистском ключе: сочетание «деньги + бренды» должно решить все проблемы. Понятий «личность», «талант», «научный потенциал» в пределах «Иннограда» не существует. Идеологами же «российской кремниевой долины» выступают люди, вошедшие в новейшую российскую историю креативными проектами системы «Наши» и «Катя Муму». (Дополнительные комментарии здесь излишни). Ясно, что «Сколково» – это механизм распила крупных государственных денег, не имеющий к модернизации никакого предметного отношения. Для полноты картины в этом «Иннограде» не хватает только целителя Григория Грабового (недаром ему только что скостили половину тюремного срока) и Кирсана Илюмжинова с его инопланетянами из Леонтьевского переулка.

Во-вторых: накануне второй годовщины радостного восшествия Медведева на престол Госдума приняла в третьем чтении закон с тарабарским названием «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений », который является антимодернизационным в дистилированно чистом виде. Потому что важный смысл этого закона: ликвидация в России важнейшего, системообразующего института общества модерна – обязательной системы общего образования для всех. Философия закона, если отбросить юридическую казуистику и пропагандистскую шелуху, проста: есть желание и деньги – учишься, нет хотя бы одного из этих компонентов – не учишься. Никто не неволит. В принципе, в такой системе можно, с некоторых точек зрения, обнаружить ряд преимуществ. Только модернизация здесь точно ни при чем.

Мне не раз приходилось говорить и писать, что центральная задача всего комплекса социально-экономических реформ, начатых при Ельцине и продолженных при Путине, – перенос центра тяжести национальных расходов с государства и корпораций на граждан (физических лиц). С отрезанием (или урезанием) той части социальной инфраструктуры, которую граждане не в силах финансировать самостоятельно. При Медведеве эти реформы, очевидно, достигнут логического завершения. С модернизацией такие подходы ни при какой погоде, конечно, несовместимы.

Вполне вероятно, под модернизацией правящая элита современной РФ понимает ускоренное внедрение технологий (преимущественно, импортных, так как для разработки собственных надо (вос)создавать все ту же проклятую научную базу, а времени и денег – жалко), решающих две задачи:

– энергосбережение, чтобы больше сырой нефти и природного газа могло идти на экспорт;

– всемерную пролонгацию физической жизни человека, чтобы наиболее достойные могли пользоваться плодами общества потребления столь долго, сколь это возможно (хотя бы 120, как принято желать у евреев).

В этом смысле, кстати, то же «Сколково» замышляется, скорее, как оптовая база прикладных иностранных технологий и, одновременно, некая технологическая таможня. А не «кремниевая долина» в классическом американском смысле термина.

В общем, с модернизацией мы можем расслабиться.

Автор: Станислав Белковский — политолог, Slon.ru