Ядерная «утка» по-пекински

Не очень складную «историческую реконструкцию», рассказывающую о планах советского ядерного нападения на Китай, некоторые СМИ приняли за реальную историю. Между тем, знакомство с самой статьей, а не ее пересказом, немного разочаровывает…

Статью в апрельском номере китайского журнала «Вэньши цанькао» («Справочные материалы по истории и культуре») наперебой цитируют и обсуждают мировые СМИ, в том числе и российские. «Американцы спасли Китай от ядерного удара?», «США спасли Китай от ядерной войны», «СССР планировал  ядерный удар по Китаю?» — заголовки не позволяют сомневаться: китайское издание действительно раскопало некие сенсационные документы, переворачивающие наши знания о периоде «холодной войны».  

Во второй половине 1960-х годов отношения Советского Союза и Китая резко ухудшились. Участились конфликты на границе, которые перерастали в  вооруженные столкновения. Крупнейшим из них стали события на острове Даманский на реке Уссури 2 марта 1969 года. Автор статьи в «Вэньши цанькао» утверждает, что в этой обстановке Москва и решила прибегнуть в споре с Пекином к такому аргументу, как ядерная бомба. Помогли же избежать «третьей мировой войны» именно США. Чем не сенсация?

Между тем, знакомство с самой статьей, а не ее пересказом, немного разочаровывает. Там нет ссылок на архивы или новые свидетельства очевидцев. Скорее, перед нами разворачивается вымышленный сюжет, «политический детектив», очередной «ТАСС уполномочен заявить» или «Семнадцать мгновений весны».

Юстас — Брежневу

По версии автора статьи, 20 августа 1969 года СССР через своего посла в Вашингтоне Анатолия Добрынина сообщил Вашингтону о намерении нанести «хирургический ядерный удар» по Китаю. Об этом, якобы, советский посол рассказал помощнику президента США по национальной безопасности Генри Киссинджеру. Что же последовало за этим?

Мюллер: Разведчик должен изъясняться существительными и глаголами: он пришёл, она встретилась, он передал. («Семнадцать мгновений весны»)

Председатель Совета министров СССР Косыгин шел по коридору. Он шел к Брежневу с донесением от Комитета государственной безопасности. Этих чеканных фраз нет в китайской статье. Но они прямо напрашиваются.

«15 октября около 7 часов вечера Косыгин доложил Брежневу: «Только что КГБ сообщил две информации: Первая. Китайские ракетные базы переведены в состояние готовности к войне, работают все наземные станции наведения. Это подтверждается сигналами и снимками, полученными нашими спутниками. Еще одна информация состоит в том, что США ясно высказались: интересы Китая связаны с американскими интересами. Кроме того, в США уже утвержден конкретный план ведения ядерной войны против нас… ».

Тут, конечно, самое подкупающее — указание времени — около 7 вечера. Кажется, в фильме про Штирлица тоже так было. Сразу веришь. Даже забываешь, что у Косыгина в советских властных структурах были иные функции, чем выступать в качестве курьера и передавать устные сообщения разведки.

Председатель КГБ Андропов напрямую вышел бы на Брежнева, тем более в такой экстренной ситуации. Кроме того, «спутниками-шпионами» занималась другое ведомство — ГРУ Генштаба, и, не очень понятно, почему Предсовмина Косыгин свалил все в одну кучу.

Мюллер: «… верить в наше время нельзя никому, порой даже самому себе. Мне можно» («Семнадцать мгновений весны»)

Думаете, Брежнев поверил Косыгину и КГБ?

«Брежнев не поверил: «США могут встать на сторону Китая? Это действительно невероятно. Пожалуйста, немедленно соедините меня с нашим посольством в США», — продолжает «подслушивать» разговор советских лидеров автор статьи в китайском журнале.

Голос Е.Копеляна за кадром: Он спал глубоко и спокойно, но ровно через 20 минут он проснётся. Это тоже одна из привычек, выработанная годами. («Семнадцать мгновений весны»)

«Через несколько минут, находящийся за океаном посол Добрынин докладывал Брежневу: «Ситуация подтверждается. Два часа назад я встречался с Киссинджером. Он четко заявил, что, по мнению президента Никсона, интересы   Китая тесно связаны с американскими интересами. США не могут оставаться в стороне».

Согласно китайскому изданию, Добрынин также сообщил, о том, что, по словам Киссинджера, Никсон уже подписал секретный приказ о готовности нанести ядерный удар возмездия по 130 советским городам и военным базам. «Как только хоть одна наша ракета средней дальности покинет стартовую  позицию, их план  возмездия начнет осуществляться», — передал Добрынин в Москву.

Мюллер: Ясность  — это одна из форм полного тумана. («Семнадцать мгновений весны»)

 Не очень понятно, почему американский план назван секретным. От кого он секретный, если «самому заклятому другу» Киссинджер этот план тут же при случае   выбалтывает?

Голос Е.Копеляна за кадром: Он отлично понимал, что был на грани провала. («Семнадцать мгновений весны»)

«Дослушав до конца, Брежнев сердито воскликнул: «Американцы продали нас».

Вот так и написано в статье. И все эти опереточные диалоги выдаются за результаты работы некоего «китайского исследователя Лю Чэньшаня» в секретных архивах? Хотелось бы знать, в каких архивах хранятся распечатки разговоров в Кремле, да мало что распечатки, а скорее всего пленки? Откуда, скажем, можно узнать, с какой интонацией произносили собеседники те или иные фразы.

Любопытно, что в журнале Лю Чэншань скромно назван «составителем». Таким образом, статья — это, скорее всего, просто игра фантазии журналиста. Тем более, что база данных рефератов китайских научных публикаций такого историка не знает. Что же касается приведенных цитат, то они давно гуляют из статьи в статью, из книги — в книги, причем никто друг на друга не ссылается.

Писатель из «второй артиллерии»

«Первооткрывателем», по всей видимости, был некий Чжэн Чжижэнь, который еще в 2000 году опубликовал в китайском журнале «Знания об оружии» статью «Пять ядерных кризисов Китая».

Чжэн Чжижэнь, в отличие от прославившегося на весь мир Лю, персонаж не мифический. Время от времени он выступает в китайской прессе в качестве эксперта по ядерному оружию. В некоторых изданиях его представляли как «инженера высшей категории Н-ского управления Второй артиллерии». Второй артиллерией в Китае традиционно называют   ракетные войска стратегического назначения.

Весь смысл публикации Чжэн Чжичжэня состоял в том, чтобы показать: развитие ракетно-ядерного потенциала Китая происходило исключительно под влиянием внешних угроз. И здесь «инженер высшей категории» не пожалел всей силы своего литературного дара. Вот только к реальным историческим событиям он относится несколько вольно, отсюда и вымышленные цитаты из Брежнева, Косыгина, Киссинджера и Никсона….

Над некоторыми фрагментами из статьи про «пять кризисов» до сих пор подсмеиваются в китайском интернете.

«На следующий день ранним утром, придя в Белый дом, Киссинджер обнаружил, что Никсон давно пребывает в нетерпении: «Говори, Генри, что за неприятность у тебя произошла?».

Как заметили на одном из китайских форумов, этому литературному стилю хорошо бы поучиться авторам любовных романов и мыльных опер.

Китайский кризис  — лучший друг Карибского кризиса

За всем этим нагромождением вымышленных цитат и дурной литературщины, события 1969 года, напряженные и неоднозначные, сводятся к примитивному сюжету. Который, заметим, действительно достоен мыльной оперы. СССР хотел нанести ядерный удар по Китаю, заручившись поддержкой США, Вашингтон отказался, пообещав ударить в ответ. Москва так испугалась, что пошла на переговоры по пограничным вопросам с Китаем.

На самом деле сразу после событий на Даманском именно Москва стала предпринимать шаги по поиску компромисса. Известно, что Алексей Косыгин еще в конце марта 1969 года пытался дозвониться по телефону ВЧ-связи до Мао Цзэдуна или Чжоу Эньлая. Но главу правительства «советских ревизионистов»  соединять с китайскими руководителями отказались.

Официальная просьба организовать телефонный разговор, переданная посольством через МИД КНР, также ни к чему не привела. Ответом была нота — если у советской стороны есть что сказать китайскому руководству, пускай пользуется дипломатическими каналами. Таким образом, стремление Москвы уладить конфликт на «высшем уровне»  в Пекине воспринято не было.

Тем не менее, попытки Москвы снизить напряженность на границе продолжались. По инициативе СССР состоялась   встреча А.Косыгина и премьера Госсовета КНР Чжоу Эньлая в пекинском аэропорту, когда глава советского правительства возвращался в Москву из Ханоя с похорон вьетнамского лидера Хо Ши Мина.

«Как раз эта трехчасовая беседа, а не противодействие Никсона «агрессивным советским планам», и открыла дорогу к снижению напряженности на советско-китайской границе и возобновлению пограничных переговоров», — пояснил в интервью «Голосу России» профессор МГИМО, заместитель директора Института Дальнего Востока Сергей Лузянин.

«Конечно, в 1969 году советско-китайские отношения достигли пика конфронтации, — продолжает Сергей Лузянин. Я беседовал с людьми, которые в то время работали в ЦК КПСС и по линии нашей разведки на китайском направлении. Они в свое время  участвовали в подготовке решений высшего руководства. По их словам, не было и намека, который свидетельствовал бы о том, что СССР действительно готовил ядерный удар по Китаю. Можно говорить, что это было «тайной за семью печатями» и эти люди дали обет молчания, но в начале 90-х годов был период радикальной открытости наших архивов. Если бы такое решение готовилось, это был бы не один документ. Так или иначе, эти бы документы всплыли, с указанием на конкретных лиц, обсуждавших решение. Такое решение просто не могло не оставить следов.

Однако более важен другой момент — исторический, — считает Лузянин. Все-таки в 1969-м году советское руководство было более адекватным в принятии решений, чем скажем, десятилетием позже, во время, как сейчас говорят, «позднего застоя».

Трудно представить, что брежневское руководство конца 60-х годов всерьез готовило это решение, учитывая то, что мы граничим с Китаем, учитывая вероятную реакцию в мире. Все, разумеется, прекрасно понимали, что никаким «хирургическим ударом» дело не ограничится, это бы точно вызвало ядерную войну», — отметил Сергей Лузянин

К слову, в своих достаточно подробных мемуарах ни Добрынин, ни Киссинджер ни словом не упоминают о встрече 20 августа 1969 года. В книге Киссинджера, кстати, есть целый раздел, посвященный советско-китайскому конфликту — «Слухи о войне», и там ничего не говорится об «американском ультиматуме» в ответ на советскую угрозу Китаю. Никаких указаний на то, что такой ультиматум действительно имел место, нет и в многочисленных рассекреченных американских документах периода «холодной войны».

Между тем, советские «вбросы информации» о возможности «ядерного удара по Китаю» в тот период действительно были. Правда, такие неофициальные беседы советские представители вели не с Киссинджером и не с Никсоном, и носили они, скорее, характер зондирования американской позиции, чем говорили о том, что у Москвы есть какой-то определенный план ядерного возмездия.  

«Основная тенденция того времени заключалась, все-таки, не в борьбе советского коммунизма с маоизмом, а в противостоянии двух сверхдержав — СССР и США. И, естественно, политикам в Москве очень хотелось знать, какие планы имеет новая администрация Никсона в отношении Китая, насколько далеко они готовы пойти на сближение с Пекином. Поэтому, скорее всего и была «подброшена» эта идея о возможных резких действиях Москвы в отношении КНР, чтобы проверить американскую реакцию. Не думаю, что это был самый удачный ход, хотя это безусловно отражало реалии того времени. Однако, ни в Вашингтоне, ни в Пекине — я в этом абсолютно уверен — политики высшего уровня не верили в подготовку советского ядерного удара», — отметил профессор Сергей Лузянин в интервью «Голосу России».

«Появившиеся в последнее время в Китае публикации, — считает профессор Лузянин, — выражают частное мнение их авторов. Тема сенсационная, и отдает скандалом, а в прессе, которая в Китае тоже стремится выживать за счет сенсаций, подобные публикации только приветствуются.

Конечно, это очень упрощенный взгляд на историю. Я заметил, что, к сожалению, наши китайские друзья немного склонны к сглаживанию нюансов и упрощению исторических фактов — чтобы обязательно   было противопоставление  »белое-черное», «хорошее-плохое».

Миф  о ядерном ударе против Китая как раз укладывается в четкую схему, и главное, содержит себе не откровенную ложь, а полуправду — то есть действительно было противостояние СССР и США, действительно был советско-китайский конфликт. Но на самом деле все было гораздо сложнее, чем об этом пишут сейчас журналисты»

Источник: «Голос России»