Как одержать верх над исламом. Ислам и Запад — не отдельные цивилизации

Во время президентских выборов Барак Обама сказал, что он созовет конференцию мусульманских лидеров со всего мира в течение своего первого года пребывания в должности. Недавно его помощники сказали, что он может произнести речь в столице мусульманского го

Барак Обама сказал, что он созовет конференцию мусульманских лидеров со всего мира в течение своего первого года пребывания в должности. Недавно его помощники сказали, что он может произнести речь в столице мусульманского государства в течение его первых 100 дней. По его словам, он надеется «ясно дать понять, что мы не в находимся в состоянии войны с исламом», описать мусульманам, «что представляют наши ценности и наши интересы», и «дать им знать, что мы нуждаемся в их помощи, чтобы победить существующие террористические угрозы».

Эта идея попытаться примирить ислам и Запад, конечно же, основана на хороших побуждениях. Но предпосылка является неправильной.

Такая инициатива укрепила бы принятое всеми и повсеместно, но ложное понятие о том, что ислам и Запад являются различными образованиями с совершенно разными ценностями. Те, кто хочет способствовать диалогу и миру между «цивилизациями» или «культурами», уступают, по крайней мере, один критический момент тем, кто подобно Осама бин Ладену, выступают за столкновение цивилизаций: признают то, что отдельные цивилизации в действительности существуют. Они стремятся полностью изменить полярность, заменяя враждебность симпатией, но они все еще следуют за сценарием, подготовленным Осамой бин Ладеном.

Вместо этого Б. Обама, первый «пострасовый» президент, может добиться большего успеха. Он может использовать свою власть для трансформации восприятия долгосрочного преимущества Соединенных Штатов и стать «постцивилизационным» президентом. Страница, которую он должен попытаться перевернуть, является не страницей воображаемой войны между Америкой и исламом, а неправильным представлением о монолитном исламе, являющимся источником главных проблем на планете: терроризма, войны, распространения ядерного оружия, мятежей и т.п..

Это будет тяжелой битвой, так как такое представление о монолитном, опасном исламе получило широкое распространение. Говорим ли мы о гражданской войне в Ираке, мятеже в Афганистане, волнениях в Кашмире, конфликте между Израилем и Палестиной, ядерных амбициях Ирана, восстании на Филиппинах или насилии в городах Франции, люди обычно — но неправильно — выделяют в качестве объяснения ислам, но не национализм или сепаратизм, политические амбиции или социальные беды. Это в свою очередь укрепляет идею глобальной борьбы.

Даже недавние нападения в Мумбаи, в Индии, не могут рассматриваться, прежде всего, с точки зрения религии. То, чего достигли террористы и сторонники «Лашкар-и-Тайба», пакистанской военизированной группы, которая, как полагают, осуществила нападения — это сделать нормальные отношения между Индией и Пакистаном невозможными в обозримом будущем. Такие группы всегда использовали региональные конфликты наподобие происходящего в Кашмире, чтобы держаться за власть.

Правда заключается в том, что ислам объясняет очень немногое. Существует также много кровавых конфликтов за пределами регионов, где ислам играет роль, как и внутри них. В демократических государствах живет больше мусульман, чем в авторитарных. В мусульманских странах существует не меньше, если не больше экономического развития, чем у их немусульманских соседей. И, что еще важнее, среди мусульман существует такое разнообразие, каковое можно видеть среди сторонников других религий. Именно поэтому президент Обама не должен оказывать доверия существованию ислама, который мог бы быть представлен его «лидерами».

Кто эти лидеры, которых, так или иначе, созвал бы президент Обама? Если он выберет глав государств, то он эффектно признает точку зрения Осамы бин Ладена о том, что ислам является политической реальностью. Если он выберет клерикалов, то он выставит себя в неуклюжем виде, неявно представляя христианство, или, может быть, атеизм. В любом случае, он встретился бы только с самозваными представителями, большинство из которых, вероятно, прибудут из арабского мира, где проживает мусульманское меньшинство.

И такая конференция оказала бы отрицательное воздействие на мусульман в странах Запада. Придавая вес идее об естественной связи между исламом и терроризмом, она укрепила бы восприятие, что они составляют своего рода инородное тело в западных обществах, или даже своего рода пятую колонну. Большинство западных мусульман хочет, прежде всего, рассматриваться в качестве полноценных граждан в соответствующих странах Запада, а не как часть любой диаспоры. И большинство из них разделяет так называемые западные ценности.

Если от идеи о проведении мусульманской встречи на высшем уровне нужно будет отказаться как можно скорее, то что вместо этого должен сделать президент Обама? Не больше и не меньше — выполнить честолюбивую программу, которую он выдвинул во время [предвыборной] кампании: закрытие тюрьмы в заливе Гуантанамо, вывод войск из Ирака, запрещение пыток, продвижение к миру на Ближнем Востоке и т.д. Все они ни в коей мере не означают концессий «исламу», но напротив, представляют собой подтверждение того, что американские ценности являются универсальными и не переносят никакого вида двойного стандарта, и что они могли бы разделяться атеистами, христианами, мусульманами и другими.

Барак Обама должен также в большей степени уверовать в способность остальной части мира признать, что Америка перевернула страницу, повествующую о восьми катастрофических годах, в течение которых часто предавались ее ценности. В конце концов, американцы только что избрали президента с отчеством Хуссейн. Это имя имеет большое влияние среди многих мусульманам.

Оливер Рой является приглашенным профессором в университете Калифорнии в Беркли. Джастин Вейс является старшим научным сотрудником в Институте Брукингса.

Оливер Рой и Джастин Вейс

«New York Times»,