Россия будет частью объединенной Европы

Напомним, что после потери Шредером поста канцлера (осень 2005 г.) он с марта 2006-го становится председателем комитета акционеров компании Nord Stream AG — оператора газопровода Nord Stream («Северный поток»).

Напомним, что после потери Шредером поста канцлера (осень 2005 г.) он с марта 2006-го становится председателем комитета акционеров компании Nord Stream AG — оператора газопровода Nord Stream («Северный поток»).

В составе акционеров — российский «Газпром» (51% акций), германские Wintershall Holding и E.On Ruhrgas (по 20%), нидерландская Gasunie (9%).

Публикуемый текст является сокращенной газетной версией любезно предоставленного «Новой» для публикации выступления г-на Шредера на деловом ужине 28 мая в Москве.

Международные проблемы и вызовы — особенно во времена глобальных финансовых и экономических кризисов, которые касаются всех нас, — слишком сильны, чтобы можно было решить их только силами отдельных государств.

* * *

Важная международная реакция на экономический кризис — это совершенствование открытой, основывающейся на правилах, всемирной коммерческой системы.

Мы достигнем этого лучше всего при помощи последовательного снятия торговых и инвестиционных препятствий.

Важность свободных рынков повышает значение дохийского всемирного торгового раунда. Неудача этого раунда несколько месяцев назад была большим поражением — не только для мировой торговли, но и для развития сотрудничества.

Это прежде всего ответственность ведущих индустриальных государств за более корректное оформление мировой торговли. Поэтому было бы хорошим решением, если бы G20 дала еще один шанс раунду мировой торговли.

И следующее важное событие, произошедшее в ходе финансового кризиса, которое я приветствую: самое время признать возросшее международное значение развивающихся стран.

Страны, в особенности государства БРИК — Бразилия, Россия, Индия и Китай, а также поставщики энергии в Персидском заливе в течение прошедших лет приобрели экономическое и политическое влияние.

С ростом такого влияния возрастает и международная ответственность.

Требовать ее — это один аспект. Но есть и другой — этим странам должно предоставляться большее влияние в международных институтах. Это касается финансовых институтов, таких как МВФ, а также международных комитетов. «Большая восьмерка» должна быть расширена до G13, в нее должны войти Китай, Бразилия, Индия, Южная Африка и Мексика, что в итоге будет соответствовать ее глобальной роли.

И нам необходимы обширные реформы в Совете Безопасности ООН, чтобы слаборазвитые и развивающиеся страны, а также важные европейские нации были в нем представлены.

* * *

Дальнейшее основание для интеграции развивающихся стран заключается в том, что для стабилизации финансовых рынков нам необходимы их финансовые ресурсы, находящиеся в государственных фондах.

Инвестициями в банки и страховые компании эти страны могут внести вклад в поступление нового капитала в финансовый оборот.

Мы нуждаемся в таком вложении денег также и в других отраслях экономики. Европа сделала бы большую ошибку, если бы защитила себя от государственных фондов, например, из России.

Нашей целью должна быть интеграция растущих национальных экономик как равноправных участников во всемирно-экономическое сплетение. Это удастся прежде всего с помощью международных правил, которые укрепят прозрачность, свободный рыночный доступ и обеспечение правового порядка.

* * *

Я убежден в том, что Европа будет успешна в глобальной конкуренции только в случае совместного использования экономических и технологических потенциалов Европы и огромных природных ресурсов России.

Нельзя отказываться от шанса стратегического партнерства между Европой и Россией, так как за последние 10 лет Россия прошла успешный путь.

Но европейско-российские отношения нуждаются в новых импульсах. При этом мне кажутся важными следующие аспекты:

Во-первых, мы нуждаемся в серьезных переговорах о совместной архитектуре безопасности, как это предложили президенты Обама и Медведев.

Целью должно быть достижение ограничения вооружений, сокращение ядерного оружия и нераспространение оружия массового поражения на нашем континенте и, возможно, шире.

Для этого требуются шаги, направленные на укрепление доверия у обеих сторон. Для Европы это означает: нельзя разрешить вступление в НАТО Грузии и Украины. Такой шаг не привел бы к укреплению доверия, а только ухудшил бы уровень безопасности для Европы.

И пусть мне будет позволено заметить: если НАТО устраивает маневры в Грузии, то есть в зоне, в которой еще недавно шла война, тогда это просто глупо.

НАТО должно показывать большую сдержанность, обращать внимание на тонкость отношений с Россией и сильнее дистанцироваться от военного авантюризма грузинского президента.

Также, планируя одностороннее строительство американских ракетных и радиолокационных систем в Восточной Европе, американская администрация должна проводить теперь серьезные переговоры с Россией, чтобы прийти к взаимному согласию.

В результате должно быть достигнуто взаимопонимание, основанное на новом партнерстве по обеспечению безопасности. Должно возникнуть обязательное соглашение, которое обозначит рамки для совместной безопасности и осуществления совместных действий.

Во-вторых, для решения больших международных вызовов мы нуждаемся в тройке, составленной из США, России и ЕС.

Как тяжелые конфликты на Ближнем и Среднем Востоке, в Афганистане, так и большие политические задачи — такие как изменение климата, борьба с голодом и бедностью — могут быть решены только совместно.

Все три участника располагают большими политическими, экономическими и военными потенциалами для их решения.

В-третьих, европейско-российское экономическое партнерство должно углубляться дальше. И это общая европейская задача. Поэтому президент Медведев и немецкий министр иностранных дел Штайнмайер договорились об «обновленном партнерстве» между нашими странами. Оно охватывает политику в области здравоохранения, стимулирование эффективности использования энергии, образование и переподготовку, учреждение правового государства, а также строительство транспортной инфраструктуры.

Такое партнерство очень важно, так как в следующей декаде будет решаться, с кем будет использовать Россия свои потенциалы — с Европой или с Азией.

У России — с ее различными народностями, религией и культурой — большие политические, экономические и культурные интересы, распространяющиеся от Европы до Дальнего Востока.

Тем не менее в самосознании, исторических связях и чрезвычайных научных и культурных успехах Россия относится, без сомнения, к Европе.

Я убежден в том, что Россия — это часть Европы. Вероятно, также однажды она будет частью политически объединенной Европы. Я желал бы себе этого.

Так как в глобальной конкуренции с Азией и США бедная сырьем Европа сможет существовать экономически и политически, если мы будем участвовать в разработках российских ресурсов, то надо как можно глубже включить Россию в Европу.

Я убежден в том, что Европа в соответствии с ее собственными интересами должна как можно теснее интегрироваться с Россией и ее структурами — только таким образом мы сохраним мир и стабильность на нашем континенте. Именно для нас, немцев, это задача, если не обязательство, которое родом из нашей истории.

Во время Второй мировой войны — чуть больше шести десятилетий назад — молодые русские и молодые немцы противостояли друг другу на убийственной разожженной гитлеровской Германией войне. В тогдашнем Советском Союзе 27 млн человек потеряли свою жизнь. Также и нашей стране война принесла горе и смерть.

Поэтому многие, и прежде всего те, кто пережил это, знают, насколько важны мир и стабильность в Европе для благосостояния Германии.

И поэтому мы поступаем правильно, что публично снова и снова заверяем, что историческое развитие России и интегрированной Европы направляет и должно направлять нас к перспективе партнерства.

* * *

Позвольте в заключение сделать еще замечание на тему энергии, так как в течение прошедших месяцев она имела особую значимость.

Спор о газе между Россией и Украиной наглядно показал, что гарантированное энергообеспечение людей для национальных экономик в Европе — это очень важная политическая задача.

Ответ, который мы должны дать, лежит в диверсификации европейского энергоснабжения.

У Европы по сравнению с США и Азией есть надежное энергоснабжение. Мы обращаемся к достаточным резервам в Норвегии, России, Северной Африке, на Ближнем и Среднем Востоке.

Однако доступ к источникам энергии Северной Африки, а также Ближнего и Среднего Востока из-за ситуаций в этих регионах находится под угрозой.

Норвегия и Россия — это самые уверенные и самые надежные партнеры Европы. В отношении русского газа проблема возникает не у поставщика, а потому что 80% поставок идет через территорию Украины.

Мы, европейцы, должны становиться независимыми не от русского газа, а от таких ограниченных путей транзита, которые находятся не в лучшем техническом состоянии.

В этом заключается смысл нового проекта трубопровода Nord Stream по Балтийскому морю и South Stream по Черному морю. Оба трубопровода строятся международными консорциумами и обходят нестабильные страны-транзитеры.

Северный поток является в настоящее время важнейшим европейско-российским совместным предприятием и в то же время проектом, указывающим путь для региона Балтийского моря.

Северный поток — это европейский проект. В консорциуме участвуют одно российское и три европейских предприятия. Трубопровод будет обеспечивать газом примерно 25 млн семей как минимум в пяти европейских странах.

Северный поток является гарантией европейской безопасности снабжения и частью трансъевропейских сетей. Вместе с тем каждая страна-член ЕС обязана поддержать реализацию проекта.

Однако северный поток — это также европейская программа повышения экономической активности. Посредством частного финансирования трубопровода будет инвестировано более чем 7 млрд евро.

Большие глобальные вызовы решаются только совместно.

Мы должны снова выйти на дорогу партнерства и преодолеть старый стереотип мышления «друг—враг». Для этого нам необходим инструмент, на который всегда ставила старая добрая Европа: диалог и сотрудничество.

Мы знаем, что только вместе с Россией мы в состоянии создавать мир и обеспечить стабильность и благосостояние в Европе.

Поэтому мы должны работать над тем, чтобы эти отношения совершенствовались — во всех областях: в гражданском обществе, в культуре, в экономике и политике.