Украина. Огни и мрак Европейской мечты

Хотите самый короткий политический анекдот? Пожалуйста: Украина – член ЕС. Не смешно? Это нам не смешно, а им – смешно видеть наши попытки имитировать так называемую «евроинтеграцию».

 Конечно, печально, что наша национальная мечта (или то, что могло бы нею стать) выражается таким корявым словом, но что поделаешь … Уверен, что и Пушкин и Гоголь, услышав слово «евроинтеграция» сочли бы его нелепым словцом-уродцем – в те времена язык еще не был так испорчен канцеляризмами.

С тех пор, как мы перестали строить коммунизм, всеобщей мечты у нас не было. Были, конечно, всякие разговоры, ученые дискуссии, трескотня в телестудиях. Мечта не появлялась. Были громкие заявления наших атлантистов, мол, пора совершить «цивилизационный выбор», были обещания Ющенко на киевском Майдане, мол, «я приведу вас в Европу» и все такое – но это не было народной мечтой.

Есть некая ирония истории в том, что лишь сейчас, после визита президента Януковича в Брюссель, где ему показали политический фокус-покус – одновременно сказав и «да», и «нет», эта мечта, похоже, начинает кристаллизоваться.

Дело, конечно, во времени. Все меньше остается тех, кто в нынешней России ухитряется видеть бывший СССР, и все больше тех, кто успел побывать в Европе. Очарование новизны – самое сильное.

Нынешняя власть просто не может не заметить этого. Ведь никто из наших богатеев не строит дачи в Иркутске, все норовят в Крушавеле или, на худой конец, в Инсбруке – пусть все передохнут, а они на лыжах, как говорил Жванецкий. Все хотят попасть на Венский бал. В Елисейский дворец хотят, поглазеть на Карлу Бруни. Покрасоваться в шляпке на скачках в Аскоте. Да мало ли…

Идея евроинтеграции для нашей власти – штука незаменимая. В конце концов, чем еще заменить эту вечно отсутствующую национальную идею?

Во что же мы хотим вступить?

Как и во всем, что касается мечты, всякие вопросы тут кажутся чем-то дурацким. О том, чем сегодня является Евросоюз, чем он был и чем он может стать, наши эксперты обычно умалчивают. По сути дела, Евросоюз превратился в миф. Так, наши эксперты обычно говорят, что он для нас есть источник демократии, прогресса, высоких стандартов жизни, и т.д., и т.п., то есть выражают распространенный, но обывательский, некритический взгляд на вещи.

Эксперты более подкованные умничают конкретнее: о структурных фондах ЕС, об инвестициях, модернизации экономики, повышении качества управления, и даже «новой модели отношений между гражданами и властью»… Некоторые, владеющие европейскими языками, упоминают «вэлфер стейт», и «социальные услуги» (как будто это все родилось не в Советском Союзе, а у них, на Западе). Но, несмотря на все свое наукообразие, это все же, не критический взгляд на вещи.

Так что же такое этот ЕС? Вопрос ведь совсем не праздный. Он тем более интересен, что западные политические ученые оказываются в затруднении определить то, что же происходило в Европе последние 50 лет. Общего мнения в академической литературе нет. В ней обсуждаются самые разные варианты ответа, от несколько пренебрежительного «ЕС – региональный проект», до нейтрально-положительного «децентрализованная федерация» или «многоуровневое управление».

Дело в том, что центров власти и принятия решений в ЕС так много, что впору растеряться – кто же из них главный? С кем нужно считаться, а кем можно пренебречь? Тут тебе и Европарламент, и Еврокомиссия, и Президент, и Совет Европы, и Парламентская Ассамблея, и НАТО, и еще куча всевозможных органов и отдельных личностей с неясным, но высоким статусом. Все это немного напоминает российский 1917 год, когда прежнюю власть стали сменять всевозможные советы, возникавшие на каждом шагу, вплоть до воинских частей и жилых домов.

Проблема усугубляется тем, что внутри самого Евросоюза население разных стран относится к нему очень по-разному. Есть страны, где преобладают еврооптимисты, – Дания, Бельгия, Польша или, наоборот, евроскептики – Англия, Франция. Есть сторонники совершенно разных взглядов на будущее Евросоюза – от тех, кто предрекает его скорый развал, и до тех, кто ожидает превращения его в федеральное государство.

И тут нам самое время подумать – во что же мы хотим вступить. Одно дело – в перспективный геополитический проект, которым будем гордиться и мы, и наши потомки, и совсем другое – в дымящиеся руины «европейского дома».

Сказки, мифы, анекдоты

Среди европейцев существует три или четыре основных представления о том, чем является ЕС.

Первое, и наиболее враждебное к нему отношение основано на идее о том, что он уже является «супергосударством». Обычно так считают лица и партии, стоящие на националистических и социал-дарвинистских позициях, то есть крайне правые. Мол, каждый должен зубами выгрызать себе право на жизнь – нации пусть конкурируют между собой, это им только на пользу, а Евросоюз этому только помеха. Есть милитаристская версия этой идеи, есть и культурная, родившаяся еще в 19-м веке, мол, нации должны бороться за «культурный престиж», а ЕС ликвидирован и «восстановлен» национальный суверенитет отдельных стран.

Такие настроения особенно распространены в Британии, порождая сплетни и слухи, которые иногда настолько забавны, что трудно не процитировать. «Евросоюз хочет запретить непрямые бананы»; «британцы очень много платят ЕС» (неправда, потому что вносят в разы меньше голландцев, шведов и немцев, и почти все внесенные деньги потом забирают себе); «все британские законы принимаются в Брюсселе» (тоже неправда, потому что, как показало одно исследование, в 2008 году всего 9% законов было принято в Брюсселе) ( 1).

Дошло до того, что на днях представительство Евросоюза в Британии даже начало кампанию по разоблачению подобных мифов, открыв специальный сайт (2). В ответ на это газета «The Telegraph» отметила, что всего 36% британцев считают, что получают пользу от Евросоюза, а это самый низкий процент в Европе, так что создание этого сайта – пустая пропаганда и трата денег. (3)

Представитель Еврокомиссии Марк Грей тоже не остался в долгу, намекнув на ограниченность и плохо прикрытый национализм англичан: «Это сетевая версия уже существующего буклета, пользующегося большим спросом. С сентября 2007 мы получили запросов на 104 тысячи экземпляров. Этот веб-сайт поможет удовлетворить постоянный спрос на информацию о том, какую пользу приносит ЕС обществу».

Нейтральное отношение к ЕС, его пассивное приятие, исчезает из Европы под давлением националистических настроений (4). «Нейтралы» полагают, что ЕС хорош, если только не превратится в государство, а разнообразие входящих в него наций идет только на пользу. Жертвой перемены умонастроений европейцев стала Турция, с которой начали переговоры о вступлении, а потом их тихо замяли. Украине повезло больше – нам никогда ничего и не обещали.

Положительное отношение к Евросоюзу основывается на двух воззрениях: ЕС – это союз государств, и ЕС – наднациональная организация. Среди первых преобладают сторонники «реаль политик», полагающие, что главная задача Евросоюза – оборонная. Думаю, не нужно повторять, что такое мнение преобладает среди евроатлантистов и их заокеанских опекунов. Представление, что ЕС это наднациональная организация, созданная, прежде всего, с экономическими целями, сегодня является преобладающим, и, пожалуй, наиболее точным.

Конечно, тут есть множество спорных вопросов, например, служит ли экономическим интересам стран еврозоны отказ от своей национальной валюты в пользу евро, чему Джордж Сорос посвятил весьма критическую статью в «Нью-Йорк ревю оф букс». (5).

«С самого начала евро было несовершенной валютой. В 1992 году Маастрихтский договор учредил валютный союз без создания политического союза. Евро поддерживал общеевропейский центральный банк, но центральное казначейство отсутствовало». После введения в 1999 году евро началась выдача Центробанком дешевых кредитов странам типа Греции, Испании, Ирландии, что привело к возникновению пузырей в сфере недвижимости, и наращиванию торгового дефицита. Пока Германии это было на руку, все молчали. Когда в 2008 году грянул кризис, Германия также воспротивилась проведению общеевропейской финансовой политики, мол, пусть каждая страна сама отвечает за свои банки.

В результате Греция оказалась вынуждена слезно молить германского канцлера оказать финансовую помощь. Немцы поначалу отказали – Анхелу Меркель больше беспокоили выборы в бундестаг, а когда спохватились, проблемы начались уже и в Испании. Что еще более тревожно, пишет Сорос, под давлением Германии стала проводиться политика жесткой экономии, что есть полная противоположность политике Кейнса, благодаря которой Америка вышла из Великой Депрессии 30-х. Это вызвало массовое недовольство населения в Европе. «Сокращая бюджетный дефицит других стран и противясь повышению зарплат, Германия усложняет другим странам задачу повышения их конкурентоспособности». Вывод Сороса безрадостен: «Именно сейчас лидеры G-20 объединились в проведении ошибочной политики».

Если Евросоюз это наднациональная организация, созданная с экономическими целями, то чьим интересам он служит? Если уже банкир Сорос указывает на ошибочность политики урезания зарплат в Европе, которую отстаивает Германия, то ответ напрашивается: в данный момент власти Евросоюза защищают интересы крупного финансового капитала, а не простых европейцев. Справедливости ради надо отметить – так было не всегда.

День, которого мы не заметили

Конечно, такие вещи наше отечественное ТВ показывать не будет, да и никакое не будет – показ забастовок и демонстраций давно стал табу. Тихий и скучный Брюссель впервые за многие годы увидел массовые протесты против сокращения зарплат и расходов на социальные нужды. (6)

Размах маршей протеста против режима жесткой экономии и сокращения зарплат в Европе в «День Действия» 29 сентября впечатляет: в Испании прошла первая за 8 лет общенациональная забастовка, бастовало до 10 миллионов человек; забастовки и марши протеста прошли в Бельгии, Ирландии, Греции, Португалии, Словении и Литве. В Испании был практически парализован весь транспорт.

Досталось и премьер-министру Греции Дж. Папандреу (смешно, но он считает себя социалистом), в которого во время его «умиротворяющей речи» перед 20-тысячной толпой протестующих некий врач швырнул ботинком (жаль, что не попал). Насколько трусливой оказалась правящая верхушка Европы говорит хотя бы тот факт, что в одних лишь Салониках на улицы вывели пятитысячную армию полиции, которой противостоял трехтысячный отряд анархистов ( 7). Кстати, нечто подобное творилось и в других городах, где появление отрядов полицейских раньше было редким явлением.

Поистине невиданный размах получили забастовки и марши протеста во Франции, о которых, хотя и вкратце, вынуждено было сообщить даже украинское телевидение. Идея продления пенсионного возраста до 62 лет возмутила миллионы французов. О том, насколько показанное нам не соответствовало действительности, вам продемонстрирует этот апокалиптический фоторепортаж, представленный «Boston.com» (8).

Сказать, что демонстранты боролись только лишь за сохранение прежнего пенсионного возраста, будет ошибкой. «Саркози выиграл краткосрочную политическую битву, но он проиграл борьбу идей. И он заплатит за это в 2012 году на президентских выборах, если кандидаты от социалистов смогут овладеть новым политическим сознанием, возникшем в ходе движения протеста, и предложить радикальную, но достойную альтернативу тому, что отстаивает Саркози и другие политические лидеры Европы – неолиберальной экономической ортодоксии последних 20 или 30 лет» (Д.Релан, «Французские демонстранты поднимают флаг новой политической экономии», (9)).

Будущее «большой игры»

Сегодняшний Евросоюз – это далеко не «витрина капитализма», которой она казалась нам еще несколько лет назад. По сути дела, она разбита на множество частей, и раскол между трудом и капиталом здесь не единственное противоречие.

«В то время, как буря вокруг евро усиливается, я провел несколько дней в Германии, общаясь с политиками и официальными лицами, которые играют значительную роль в поддержании единой валюты. Я увидел два разных лица Германии – одно щедрое и немного наивное, а другое гораздо менее благодушное, готовое драться и привести Евросоюз, рано или поздно, к его развалу» (David Marsh, MarketWatch, Nov. 28, 2010) ( 10).

Наиболее зримым проявлением того, как изменились настроения в Германии, стала книга «Спасите нашу валюту», выпущенная недавно в Берлине Гансом-Олафом Хенкелем. Хенкель несколько лет был руководителем федерации промышленников Германии и одним из директоров «IBM». Назвав поддержку введения евро «самой большой ошибкой в своей жизни», он призвал разделить еврозону на две части – северную, германскую, и южную, французскую. По его мнению, евро «поначалу казалось благом для объединенной Европы, но ныне оно превратилось в бремя, угрожающее не только будущему европейского сообщества, но и нашей страны».

Сегодня правительство Германии как крупнейшей страны Евросоюза оказалось перед трудным выбором – брать на себя бремя ответственности за те страны, которые (не без ее участия), оказались на грани банкротства, или ограничиться защитой национальных интересов, что поставит под угрозу целостность ЕС?

«Даже самые уважаемые про-европейцы в Германии склоняются к тому, что бедные страны в один прекрасный день больше не смогут входить в еврозону – и это признак того, насколько мрачный реализм овладевает людьми, когда финансово-экономическое самочувствие на континенте становится все хуже», делает вывод Марш.

Нам же остается только гадать, не станет ли сокращение зоны обращения евро первым шагом сокращения самого Евросоюза?

Пока европейские правительства не сделали почти ничего для того, чтобы устранить главную причину кризиса (присвоение топ-менеджерами и крупными собственниками львиной доли общественного дохода, превысившей, по некоторым данным, исторический максимум 1929 года), до тех пор кризис будет углубляться. Богатейший 1% населения должен платить не 15–20% со своих доходов, как сейчас, а по крайней мере двое больше, умерив свои аппетиты. Но если этого не произойдет, то углубление кризиса приведет к росту эгоистических и националистических настроений, угрожающих в один далеко не прекрасный день просто разорвать Евросоюз.

В Сети без труда можно найти множество материалов, пророчащих упадок, а то и распад ЕС. Думается, что их авторы (особенно англоязычные) часто выдают желаемое за действительное. Тем не менее, возможность того, что расширение ЕС сменится его сжатием с выделением «ядра» (Франция, Германия), а возможно, и без него, вполне реальна.

Печально, но знакомство с историей Европы последних двух столетий подтверждает это. Начиная с битвы при Трафальгаре и до потопления «Бисмарка», все попытки стран континентальной Европы вырваться из под британского, а позже – британо-американского господства неизменно подавлялись. Печальная «заслуга» Британии в том, что идея объединения Европы в широком варианте, с подключением России и Украины, была отвергнута по совершенно надуманным причинам. В сфере расширения ЕС его политика всегда была непоследовательной и недальновидной.

И все же, каким бы неясным ни казалось будущее Евросоюза, мы должны помнить о том лучшем, что в нем есть – преодоление вековой политической раздробленности континента мирным, демократическим путем, при этом сохраняя, буквально вырванные кровью, значительные социальные достижения.

Сегодня, когда Европейский Союз стоит перед, возможно, критическим моментом своей истории, наши европерспективы многим кажутся не более чем плодом воображения. Но так ли плохо иметь воображение? Утратив мечту, мы утратим и надежду на будущее.

Андрей Маклаков