Украинско-российские отношения — мешанина вендетт

Россия согласилась возобновить поставки в Европу, но вместо того, чтобы восстановить давление в украинской системе газопроводов, “Газпром” направил по трубам лишь одну пробную партию через газопровод, по которому снабжается Одесса.

Казалось бы, газовый спор между Россией и Украиной легко уладить, если хотя бы одна из сторон этого пожелает, ведь оба государства извлекают прибыль из сбыта топлива Европе, пишет The New York Times, отмечая, что во вторник сорвалось выполнение очередного соглашения.

“Россия согласилась возобновить поставки в Европу, но вместо того, чтобы восстановить давление в украинской системе газопроводов, “Газпром” направил по трубам лишь одну пробную партию через газопровод, по которому снабжается Одесса. Украинские власти отказались, заявив, что не хотят перекрывать газоснабжение собственных граждан, и Россия вновь приостановила поставки”, — сообщает издание.

Политологи пояснили газете, что обе стороны не заинтересованы в урегулировании спора, поскольку с самого начала газовый вопрос был лишь предлогом, скрывающим более существенные и неразрешимые проблемы: недовольство Москвы независимостью и прозападной ориентацией современной Украины.

“Это продолжение российско-грузинской войны другими средствами”, — сказал о газовом споре в интервью Григорий Перепелица, директор Института внешней политики МИДа Украины. По его словам, Москва пытается дискредитировать украинских лидеров и проучить Центральную Европу за лоббирование приема Украины в НАТО.

Одним из факторов является также яростная взаимная неприязнь Путина и Ющенко, утверждает автор. “Тем не менее, связи между Россией и Украиной — это мешанина альянсов и вендетт, непредсказуемых и часто непостижимых”, — пишет Крамер.

Некоторые руководители ЕС даже начали высказывать в кулуарах подозрение, что Москва и Киев действуют в сговоре, чтобы посеять хаос на рынках энергоносителей и искусственно раздуть цены на топливо, торговля которым выгодна им обоим. И действительно, на спот-рынке Европы газ подорожал до трехлетнего максимума — 8,6 долларов за 1 млн. БТЕ (британских тепловых единиц).