Как грузинская оппозиция победила саму себя

Саакашвили снова оказался неплохим тактиком. Последние события в маленькой закавказской республике могут иметь серьёзное влияние как на внутриполитические расклады в ней, так и на внешнеполитическое позиционирование Тбилиси…

На фоне стремительно погружающейся в хаос Киргизии и угрозы появления в Центральной Азии второго Афганистана ситуация на Большом Кавказе в целом и в Грузии в частности потеряла свою остроту. Ожидаемая многими на Западе попытка России «сменить режим» неугодного ей Михаила Саакашвили не случилась. Впрочем, не произошли и ожидаемые в Москве попытки Запада «подтолкнуть Грузию к реваншу».

Между тем последние события в маленькой закавказской республике могут иметь серьёзное влияние как на внутриполитические расклады в ней, так и на внешнеполитическое позиционирование Тбилиси.

Обычно в постсоветских странах кампании по выборам органов местной власти не привлекают к себе особого внимания. И это вполне объяснимо, принимая во внимание значительный уровень централизации власти в бывших республиках «нерушимого Союза». Однако кампания по выборам в местные представительные органы власти Грузии и первое прямое всенародное избрание мэра столичного города (они состоялись 30 мая 2010 года) выделялись из общего ряда. Это были последние выборы перед следующим избирательным циклом (выборами парламента и президента). Что же касается выборов мэра Тбилиси, то их проведение было с самого начала инициативой оппозиции, которая видела в них последнюю надежду если не на разгром, то на существенный удар по позициям ненавистного ей Саакашвили. В этой связи хочется отметить, что сам грузинский президент далеко не сразу согласился на проведение прямых выборов, а в его команде и после принятия соответствующего решения продолжались дискуссии по поводу целесообразности такого шага.

Время показало, что Саакашвили снова оказался неплохим тактиком (про его стратегические таланты после августа 2008 года лучше не писать). Он дал оппозиции шанс на то, чтобы прыгнуть выше головы, консолидировать свои ресурсы (финансовые, человеческие, интеллектуальные). Чуда не произошло. Прыжка выше головы не получилось. Ведущие оппозиционные политики перегрызлись друг с другом ещ ё до начала агитации, а сама борьба на выборах стала для правящей партии избиением младенцев. Конечно, здесь сыграли свою роль административный ресурс и чёрный пиар. Но хуже всякого пиара действовали сами оппоненты власти, устроившие себе «второй фронт» в борьбе за право быть самым большим ненавистником режима. Результат налицо: мэром Тбилиси стал ближайший соратник Саакашвили Гига Угулава. 16 июня 2010 года человек, которого сегодня многие называют преемником Миши или членом будущего политического тандема (а в Грузии готовятся конституционные поправки, которые дадут возможности для перетекания власти в руки премьера), вступил в должность городского головы. То же самое произошло и с местными законодательными собраниями (сакребуло), в которых подавляющее большинство взяла грузинская партия власти. 17—20 июня прошли первые заседания новых «команд Саакашвили» на местах.

А что же оппозиция? Вместо системного анализа собственных ошибок она продолжила делиться почкованием. Наиболее вероятный претендент на кресло мэра столицы бывший посол Грузии в ООН, лидер партии «Наша Грузия — свободные демократы» Ираклий Аласания вышел из оппозиционного объединения «Альянс для Грузии». Его комментарий был выдержан вполне в духе памятного многим россиянам Григория Явлинского. С точки зрения экс-посла в ООН, оппозиция теперь «будет усиливать собственные политические организации», но «продолжит совместную борьбу в режиме координации». Аласания полагает, что «работа в индивидуальном режиме принесёт больше пользы как грузинскому политическому спектру, так и самой партии». В переводе на обычный язык с политического это означает одно: никакого единства рядов среди оппонентов Саакашвили не будет. Снова личностные соображения возьмут верх. И это при том, что между противниками грузинского президента нет серьёзных идеологических различий.

Как и в России, грузинский политический спектр напоминает флюс. Только в РФ он надут с левой стороны, а в Грузии с правой. Ведь между Саакашвили и его оппонентами нет серьёзных содержательных противоречий. Все эти политики — дети апреля 1989 года, то есть носители ценностей антироссийски настроенной Грузии, рассматривающей Запад как надёжный инструмент для «собирания земель». Они готовы полюбить Россию, если та вдруг решит в одночасье сдать Абхазию и Южную Осетию. В известном смысле и в этой части бывшего СССР конец «нерушимого Союза» не наступил, так как идеологическая повестка дня с 1989 года здесь не слишком сильно изменилась. В этой связи оппозиции для того, чтобы получить действительный успех, надо начать вводить в оборот новые идеи и новых людей. А с этим у оппонентов действующей власти дефицит. Из людей здесь представлены бывшие министры, послы и спикеры. А идеи, как было сказано выше, ограничиваются апрельской 1989 года повесткой дня. Те же, кто пытается выйти за их пределы (Ногаидели, Бурджанадзе), превращаются в откровенных маргиналов. Впрочем, и до озвучивания своих новых идей их популярность вызывала определ ённые сомнения.

Однако было бы несправедливым относить все грехи грузинской оппозиции только на её счёт. В ней сфокусировались многие черты постсоветской оппозиции в целом. Разве не схожие этапы эволюции оппозиционеров мы видели среди российских «либералов», среди представителей различных групп и разновидностей азербайджанского некогда единого Народного фронта, среди сторонников первого президента Армении Левона Тер-Петросяна, среди разбросанных по свету оппозиционеров (как правило, сразу же из министерского кресла) из стран Центральной Азии? Всех их объединяет одно — неготовность к настоящим системным изменениям в их странах. Главная их цель — вернуться на утраченные позиции на политическом олимпе путём ниспровержения действующих властителей. При этом никакой позитивной стратегии и программы действий у них нет. Следовательно, в диалоге со «спасаемым» ими народом шансов у такой оппозиции маловато. Постсоветский народ может ненавидеть действующую власть, но он готов иметь с ней дело и терпеть её. А вот бывшую власть он по определению презирает и в её провале сублимирует свою ненависть к власти нынешней.

Таким образом, появление новой оппозиции становится важнейшей задачей не только для Грузии, но и для всего постсоветского пространства, которая столь сложно прощается со своим прошлым. Что же касается собственно Грузии, то постсоветская повестка дня в ней сохраняется. Суть её заключается не в модернизации и развитии, а в стабилизации действующей системы. Как говорили в советские времена, впереди у нас ещё много интересной работы. Принятие конституционных поправок, перераспределение полномочий между президентом и премьером, появление «тандемократии» с грузинским лицом.