Россия. За что нам такие священники?

Хоронили маму моей давней, еще школьной, подруги. Маме было под восемьдесят, у гроба в морге 4-й Градской больницы собрались только близкие – сестра, дети, их жены-мужья, внуки…Семья решила, что проводить ушедшую надо по православному обряду.

Хоронили маму моей давней, еще школьной, подруги. Маме было под восемьдесят, у гроба в морге 4-й Градской больницы собрались только близкие – сестра, дети, их жены-мужья, внуки…Семья решила, что проводить ушедшую надо по православному обряду.

Отпевали тут же, в больничном морге. Батюшка, встретивший заплаканных людей у гроба, был явно ими недоволен, чего не скрывал. Его гримасы, манера, реплики легко представят себе те, кто помнит продавщиц из советских продмагов — «вас много, а я одна».

«Надо же, сколько с вами проблем», — одна из самых мягких реприз, адресованная священником близким покойной, которые все, как ему казалось, делали не то и не так. Когда он затянул «Отче наш», все выдохнули, надеясь, что теперь он не станет отрываться от текста. Зря надеялись.

Не прошло и десяти минут, как этот человек решил, наконец, перейти к главному. Он строго объяснил родственникам, что покойная, по его убеждению, ушла в мир иной, обремененная тяжкими грехами. И что теперь только он может спасти от страшных мук ее душу. Однако для этого молиться за нее сорок дней, как требует от священника канон, недостаточно. И он, священник, в этой непростой ситуации готов взять на себя дополнительные обязательства – и молиться за покойную еще целый год. Разумеется, в том случае, если родственники его правильно понимают.

А чтобы они понимали правильно, он несколько раз привлек их внимание к «церковной чаше», которая настоятельно ждет «добровольных» пожертвований. Видимо, сомневаясь в сообразительности людей, стоявших у гроба, он прямо предупредил их, что и их морально-нравственный облик его не особенно вдохновляет. «Процентов 60 из вас – я это вижу – не ходят в церковь,» – оценил контингент батюшка и намекнул присутствующим, что их, как и покойную, ждут проблемы.

Когда, наконец, ритуал окончился, и все гуськом потянулись с пожертвованиями, батюшка наметанным глазом оценил невеликий вклад и впал в еще большее раздражение. Впрочем, что он бубнил себе под нос, я уже не слышала. Подруга вытирала слезы и все повторяла: «За что он так с матерью?».

Всем остальным было ясно – за что.