Украина в упряжке России

Они, конечно же, промолчали! В этом, впрочем, никто не сомневался: для нынешней украинской власти комментировать слова российского премьер-министра Владимира Путина — практически святотатство.

Даже если эти слова — о возможных санкциях к Украине и жесткое нежелание видеть ее в зоне свободной торговли с ЕС, — просто пропитаны неуважением и превосходством к стране и ее руководству. О непрстых взаимоотношениях России и Украины и российском интересе в Украине рассуждает в Украинской правде народный депутат Украины IV и V созывов Владимир Шкляр

Чего же еще ждать от чиновников, если даже отечественные ветеранские организации на удивление благодушно и с полным пониманием отнеслись к словам ВВП, что украинцы, мол, не так уж сильно были задействованы в сражениях Второй мировой войны — той самой, которую власть стремится называть лишь Великой отечественной, и не очень активно, оказывается, боролись с гитлеровцами.

Ведь Украина активно «интегрируется» с северной соседкой, а если та пытается ее шантажировать, то можно использовать замечательный народный метод — спрятать голову в песок.

Даже несмотря на то, что Путин своей жесткой риторикой только набирает политический вес среди своего электората, а его украинские коллеги — теряют. И не факт, что только электоральную поддержку.

Так, несколько с опозданием и на неофициальном уровне министр иностранных дел сказал, что Украина не намерена вступать в Таможенный союз России, Беларуси и Казахстана и что она однозначно определила для себя приоритет: вхождение в Евросоюз.

Это плюс, однако представляется, что такие ответы стоит ждать от руководителей высшего уровня.

Остается вопрос — сможет ли Путин действительно выполнить свою угрозу и «выставить границу», если Украина не отменит свои переговоры с Брюсселем и не войдет в контролируемые Россией структуры: Таможенный союз или Единое экономическое пространство?

Это очередной шантаж, или полностью логичный ответ на экономические угрозы?

Чтобы дать на него ответ, следует сопоставить — что на самом деле сказал, а о чем промолчал глава российского правительства. Прежде всего немного ревнив тезис, что Киев — в отличие от Москвы — этакий простячок и дал хитрым брюссельским дядям обвести себя вокруг пальца.

«Уровень таможенной защиты, который обусловила для себя Украина при вступлении в ВТО, вдвое ниже, чем наш единый таможенный тариф, и после присоединения к ВТО он почти не изменится: будет вдвое выше украинского», — дважды повторил Владимир Владимирович.

Международные успехи российских дипломатов можно было только приветствовать — если бы желание премьера РФ превратились в совершенные факты. То есть, результаты переговоров. На которых каждая из сторон будет отстаивать свои интересы.

Сейчас же видим только стремление, прогнозы, предсказания, а также слово «почти». Другими словами — борьба мнимого с реальным. То есть попытка сравнить то, что уже есть в Украине, с тем, что вскоре может иметь Россия.

«Если Украина создаст зону свободной торговли вместе с Евросоюзом и будет вынуждена уступить по многим позициям, чувствительными для украинской экономики… », — прогнозирует далее руководитель правительства соседнего государства.

Такая запрограммированность на украинский всеобъемлющий провал — из уст российского премьера — звучит несколько странно. С одной стороны, ЗСТ — это, конечно, не райский сад, который сам по себе гарантирует всем радость, счастье и процветание. И переговоры о создании еще одного надгосударственного органа должны учитывать и защиту отечественных государственных экономических интересов, и их баланс: чем украинцы готовы пожертвовать и что получат взамен.

Процесс непростой, таит на своем пути подводные камни, не гарантирует успеха, — но не содержит предпосылок для такого черного пессимизма от иностранного политического деятеля. И навевает какие-то нехорошие воспоминания в стиле старого анекдота: «Почему ваш космический корабль» Коламбия «разбился? — Нет, у нас полет идет по графику — Извините, мои часы спешат».

Особенно учитывая фразу Владимира Владимировича 2004 года, произнесенную министру иностранных дел Нидерландов Бернарду Боту: «ЕС должен держаться подальше от Украины, так, как это делает Россия. Ведь из-за тесных Украино-российских связей Украина никогда не будет западноевропейским государством.» .

Если, конечно, верить «Викиликсу»…

И наконец чисто политтехнологическая фраза об опасностях, которые и якобы заставляют руководителя российского правительства думать о путях и методах «выставления границ».

«Она (Украина), конечно же, надеяться, что эти товары (европейского происхождения  — Авт.) пойдут на российский рынок, а мы не сможем себе этого позволить … ведь нас завалят этими товарами», — заявил премьер РФ.

На первый взгляд, вполне логична заявление. Но! Каждый бизнесмен, который пытался продать хотя бы малейшую партию товара в Россию, знает: это невозможно сделать без специальной процедуры квотирования. Явной, прописанной в соответствующем законодательстве, или скрытой, осуществляемой с помощью бюрократических рычагов.

Властная вертикаль в России построена настолько прочно и является такой всеобъемлющей, что рядовые участники рынка-частники могут отказаться от серьезных контрактов после одного лишь намека «сверху», что такое сотрудничество может не понравиться «там».

Возможно, Владимир Владимирович надеется, что вместо собственной продукции украинцы завалят российские магазины польской? Или, скажем, дешевой китайской, которая будет попадать в соседнюю с Китаем страну, осуществив антилогистичний крюк в полмира?

Но сопроводительные документы, соответствующие штрих-коды сразу на месте позволят отследить происхождение товара. И объемы китайского ширпотреба, которые можно завезти в Российскую Федерацию через море, Одесский порт и сухопутную границу Хутор-Михайловский, — это просто слезы по сравнению с тем, сколько ее реально попадает на российский рынок через полупрозрачную от коррупции дальневосточную границу РФ.

Наконец, Россия никогда не останавливалась перед собственным желанием без «объявление войны» раз — и закрыть границу для украинских товаров. Если для этого существуют экономические или политические мотивы.

Или если эти мотивы можно объединить. Как было, скажем, когда к власти пришла «не та» политическая сила, и государство Россия закрыла свои границы для украинской молочной продукции.

Следовательно, частный российский бизнес задешево скупил часть перерабатывающих заводов, которые их владельцы не соглашались продать раньше, — и, вследствие «добровольно-принудительных» слияний и поглощений, переструктуризировали этот рынок. И ни о каком Евросоюзе тогда речь не шла…

Можно вспомнить о «мясных войнах», когда продукция отечественных комбинатов вдруг оказывалась вредной для здоровья россиян. А потом, после отмашки «старт», выяснялось, что уже не такая она и опасная, эта украинская колбаса с холестерином…

Несомненно, что предложение «закрыть» границу — не что иное, как шантаж со стороны Владимира Путина. Несомненно, российский премьер перегибает палку — и это очевидно, пожалуй, всем.

Но накануне очередных двусторонних переговоров ни какая жесткость, считают в Кремле, не может быть чрезмерной.

Украина в очередной раз продемонстрировали: надо уступать. Если не направлением движения, то «хотя бы» имуществом. Поэтому уже в ближайшее время можно ожидать новые «интеграционные» проекты: о авиа-и судостроении уже слышали, об атомной энергетике знаем.

На какие отрасли отечественной экономики обратит внимание команда Владимира Путина, услышим скоро. Не исключено, что это аграрные проекты: власть сейчас активно готовится к отмене моратория на продажу сельскохозяйственных земель.

Бороться с «ножницами», в которые попала Украины из-за очередного приступа многовекторности, будет непросто.

Маловероятно, что Евросоюз бросится защищать Украину, которая публично объявила о некотором отходе от евроинтеграционного курса — отказ от вступления в НАТО и т.д.

Если раньше отношения между Киевом и Брюсселем выглядели хаотично, то сейчас совсем причудливо и маловразумительно.

За помощь Запад будет требовать уступок: скажем, во время двусторонних договоров об этой самой зоне свободной торговли. То есть, от Украины потребуют гарантий для доступа на отечественный рынок иностранных товаров, но не дадут льгот отечественным экспортерам.

И Киев, бросившись на Запад, будет вынужден быть сговорчивым, а Брюссель сможет поблагодарить Москву, за то, что она держит Киев в тонусе.

Возможности другого пути, «интеграционного» с восточным вектором, Путин уже обозначил — причем публично: ЕЭП и Таможенный союз. То есть, еще глубже погружение в орбиту российских интересов — не только, кстати, экономических.

Вообще у Кремля достаточно возможностей, чтобы получить свое — в экономическом смысле. А вот в политическом возвращение Украины «на место» изрядно понравилось бы России.

Получить Украину новым членом ЕЭП и Таможенного союза это, с одной стороны, существенно подняло бы престиж и вес этих структур, а с другой, приобрело бы больший вес именно потому, что Киев долго противился этому шагу.

В общем, совершенно четко вырисовывается главный вектор политики России в отношении Украины — иметь ее в качестве послушного пристяжного в своей упряжке. Прямолинейность и жесткость в достижении этой цели начинает вредить самой России.

В общем, возникает определенное дежавю. Нечто подобное — смесь шантажа и «пряников» — предлагалось российским руководством перед вступлением Украины в ВТО. Тогда это не подействовало. Наверное потому, что как и сейчас, это выглядело просто «надуванием щек» без надлежащих экономических оснований.

Ну а розги, которые Кремль показал дружественной политической силе в Киеве, — можно увидеть невооруженным глазом. Это товарные войны. Вполне вероятно, что главными объектами станут бизнесмены, лояльные к власти. Ведь должна Россия как-то «защищаться»!

… И наконец, совсем маленькая, но интересная интрижка — а как отреагирует на заявление Владимира Путина лояльная к нему среда внутри Украины?

На память приходят «политкорректные» высказывания украинских ветеранов, которые, по утверждения российского премьера, практически никак не повлияли на результат Второй мировой войны. Мол, Владимир Владимирович очень занятой человек, на плечах великая держава — ну как можно сердиться, что он нас, мелочь, не заметил?

Какой же будет реакция сейчас?