Прокуратура дала новую жизнь пленкам Мельниченко

Промежуточным итогом дела Кучмы стал возврат пленок Мельниченко в большую политику. Начав приобщать персонажей творчества майора к делу Кучмы, команда Януковича открыла ящик Пандоры.

Пленки как вещдок дают политическим покровителям ГПУ широкие возможности

Следователей интересуют все новые и новые люди, чей голос якобы записан на пленках Мельниченко, а задаваемые вопросы выходят за рамки расследования дела Гонгадзе. Так, сегодня в Генпрокуратуру был вызван бывший секретарь Совета национальной безопасности и обороны Евгений Марчук (по словам Мельниченко, голос Марчука есть на его записях). Причем интересовалось следствие не только периодом работы Марчука с Кучмой, но и его работой в СБУ (в 1991-1994 годах Марчук был председателем СБУ).

Следующим на допрос, как полагают, должен быть вызван бывший глава СБУ Деркач, занимавший эту должность при Кучме. Утверждается, что голос Леонида Деркача также присутствует на пленках Мельниченко. «Деркач вообще следующий, против кого должны возбудить уголовное дело», — убежден депутат Григорий Омельченко, возглавлявший парламентскую комиссию по делу Гонгадзе. По словам депутата, его следственная комиссия пришла к выводу, что по указанию Деркача за журналистом следили, прослушивали телефоны, снимали информацию со всех каналов связи, а за день до похищения Гонгадзе уничтожили оперативное дело, причем опять же по указанию Деркача. Деркач наверняка знал, что Гонгадзе был похищен милицейской наружкой и может быть привлечен к ответственности за недонесение о преступлении.

Последние события показывают, что к пленкам Николая Мельниченко Генпрокуратура относится трепетно и попытается сыграть на них в суде. Григорий Омельченко в этом не сомневается: «Я знаю о заявлении Кучмы, что пленки не могут быть доказательством… Но это не так. Это ему бывший глава ГПУ Михаил Потебенько в голову вбил». Бывший генпрокурор Святослав Пискун согласен: раз уж записи приобщены к делу, значит при новой власти была сделана новая экспертиза пленок. «Без экспертизы даже обыкновенный кухонный нож, которым кого-то убили, нельзя приобщить к делу», — уверяет он.

Осталось выяснить, как далеко готова зайти прокуратура, которая будет анализировать записи. По закону, она не может просто ограничиться приобщением пленок к делу и игнорировать явные признаки уголовных преступлений всех персонажей пленок.

«Нужно проводить проверки. Последствия для власти от легализации плёнок могут быть тяжёлые. У прокуратуры будет много работы», — считает Пискун.

Высказываются и более экзотичные сценарии: Николай Мельниченко уже анонсирует  физическое устранение Кучмы — такой исход был бы выгоден олигархам: «Многие из нынешних олигархов построили свои состояния на грабеже Украины, а это все есть на записях… Легализация хотя бы одной записи влечет за собой возбуждение массы других уголовных дел».

Валентина Теличенко, адвокат Мирославы Гонгадзе, не верит ни в то, что пленки сыграют какую-то роль на суде, ни в то, что вину Кучмы признают. По ее словам, заходить нужно было с другой стороны: возбудить уголовное дело против майора Мельниченко, найти основания для записи президентских разговоров, оправдать Мельниченко через суд, а затем записи использовать в качестве доказательств.

Но власти предпочли другой путь: «Выяснится, что суд не считает записи майора допустимыми доказательствами, поскольку они получены незаконным путём, и вообще – следствие не исследовало их происхождение. Во-вторых, показания Пукача ничем не подтверждены, поэтому верить им нельзя. В таком случае закон работает в пользу обвиняемого. Вина Кучмы доказана не будет», — сказала Теличенко в интервью Фокусу.