Эксперт: усиление церкви отдаляет Россию от Запада

Западная Европа чужда нам по многим принципам современной жизни. С этой точки зрения церковь является оппонентом западным либеральным ценностям и картинам мироздания. Исходя из этого, усиление церкви является позитивным.

В России впервые отмечаелся День крещения Руси. О значении этой памятной даты и о том, какое место религия занимает в жизни современной России, рассуждает известный эксперт, журналист, член Общественной палаты Максим Шевченко.

 — В России впервые на государственном уровне и очень широко отмечается День крещения Руси. Между тем, не возникает ли опасения, что помпезные государственные мероприятия по этому поводу могут превратить эту памятную дату в «формальность»?

 — Вряд ли эта дата превратится в пустой звук для тех, кто по-настоящему ощущает себя сопричастным к России и православию. Мне кажется, это важнейший день для той части граждан нашей страны, которые считают себя русскими и православными.

Что же касается граждан нашей страны, исповедующих другие религии, полагаю, было бы правильно, чтобы были учреждены памятные даты, которые для них являются существенными. Предположим, например, для дагестанцев – установление ислама, для бурят – памятные даты, связанные с буддизмом, и так далее. Чтобы и они также вспоминали о значении тех или иных событий, а мы бы поздравляли их.

Таким образом, такая важная для православных памятная дата, каковой является День крещения Руси, со временем может стать памятной для всех народов нашей страны, не будет «задевать» людей иного вероисповедания. А уж то, каким содержанием наполнить этот праздник, как отмечать эту дату, – это наша задача – православных христиан.

 — Памятные даты — это еще и «политический» вопрос. Нет ли ощущения, что с интронизацией нового российского патриарха началась бурная экспансия РПЦ в государственную политику? Вот только из недавних событий: патриарх благословляет такие, вроде бы светские, мероприятия как мотопробеги, едет на Украину, затем там появляется российский премьер на мотоцикле…

 — Нет такого ощущения. Патриарх Алексий II совершал поездки на Украину и, к сожалению, претерпевал там всяческие оскорбления. Сейчас на Украине ситуация сильно изменилась. Кирилл едет на Украину, там все идет так, как оно и положено. Конечно, очень многое зависит и от личности церковного лидера.

День крещения Руси для украинцев — прекрасный повод для единения, поскольку, напомню, крещение Руси произошло все-таки не в Москве, а в Киеве. Им тут первенство справедливо держать.

 — Все-таки в последнее время наблюдается сближение государства и церкви. Насколько это закономерно? Кстати, некоторые «государственные люди» уж слишком выпячивают свое «православие»…

 — Чужая душа, как говорится, — потемки. Что ж я буду в чужую душу лезть? Каждый человек, как сказано в Писании, приходит в этот мир в одиночку и уходит в одиночку. Поэтому отношения с Богом — это выбор каждого человека.

Я не вижу никакого особого сближения церкви и государства. Усиление Русской православной церкви вполне естественно, поскольку она де-факто является самой мощной и самой влиятельной организацией в нашей стране. У нее больше всего членов, которые приходят в церковь не по разнорядке или страха ради, а по велению души. Естественно, церковь сильна. И государство не может с этим не считаться. Хочется этого государству или нет. А никакого сближения особого нет.

 — Усиление роли религии в обществе — это хорошо или плохо?

 — На мой взгляд, это объективный процесс, который во многом будет зависеть от политических взглядов тех, кто имеет отношение к этому процессу. Я считаю, что усиление роли религии в обществе — это хорошо. По крайней мере, это отделяет нас от Запада, от Западной Европы, которая чужда нам по многим принципам современной жизни. Мне бы, например, не хотелось, чтобы принципы европейского либерализма торжествовали в России. С этой точки зрения церковь является оппонентом западным либеральным ценностям и картинам мироздания. Исходя из этого, усиление церкви, роли религии в обществе мне кажется позитивным.

Другое дело, что опасения не может не вызывать тот факт, что вокруг церкви группируется некая «политологическая интеллигенция», которая говорит о России так, как будто в России живут или должны жить только русские и только православные. Тем самым они ведут дело к распаду Российской Федерации. Вот это вызывает большие опасения. Слава Богу, патриарх придерживается иной точки зрения. Церковь является самой сильной организацией страны, в которой, кроме Москвы, есть еще Кавказ, Поволжье, Сибирь, другие совершенно разные регионы. Патриарх очень хорошо понимает мощь и ответственность церкви.

 — Это клирики. А что касается тех, кого сейчас принято называть обобщающим и безликим термином «чиновники»?

 — Да, есть и другая сторона медали: кажется, что многие государственные люди, которые занимаются общественными делами, не вполне адекватно понимают, с чем и с кем они имеют дело. В России почти уничтожен институт политологического религиоведения, я бы это так назвал. Нет анализа клерикального фактора (под клерикализмом я понимаю систему церковной, религиозной организации, живущей по особым законам, с особым статусом). Так вот практически нет понимания того, что происходит.

А школа советского религиоведения разрушена, практически полностью уничтожена под предлогом того, что якобы она была полностью атеистической. Это неверно. Религиоведение является важным инструментом понимания происходящих в обществе процессов. Невозможно, меряя все исключительно властью и деньгами, понять, как устроены общественные процессы, в которых участвуют могучие религиозные организации, подобные православной, католической, протестантской. Без глубокого анализа и изучения процессов, происходящих в сфере религии, просто невозможно понять, что такое, например, слово пастыря, что такое статус этого слова в сознании людей.

Современное российское государство не обладает такой религиоведческой базой и умением анализировать. Это серьезная слабость государства в диалоге с церковью. Потому что церковь в лице патриарха и его окружения прекрасно понимает, с чем она имеет дело, а государство не понимает, с чем оно имеет дело. Или трепещет перед церковью, условно говоря, растерянно стоя в храме на пасхальной службе со свечками в руках и с растерянностью в глазах. Либо начинает ненавидеть и атаковать — заказывать PR-кампании в газетах. Что является другой крайностью. Нормальной взвешенной религиозной политики в России до сих пор нет. Я считаю, что это слабость государства. Но в этом виновата не церковь. Она живет и растет так, как ей свойственно. А то, что у оппонента нет инструмента понимания, что там растет и живет, – это проблема оппонента.

 — То есть государство должно больше изучать церковь?

 — Нужно вырабатывать инструмент анализа и анализировать. Некоторые до сих пор полагают, что религия – это какая-то абстрактная «вера в Бога». А на самом деле религия – это могучая политика, основанная на совершенно иных принципах, чем либерально-монетаристское сознание.